Первое послание к коринфянам глава 14 толкование. Библия онлайн. Говорить на незнакомых языках

Достигайте (διώκετε) любви.

Дабы не подумали, что превознес любовь с целью унизить дарования, присовокупляет: ревнуйте о дарах духовных , то есть о дарованиях, преимущественно же о пророчестве. Сказал это против того, что коринфяне надмевались даром языков.

Сравнивает языки с пророчеством и показывает, что они не совершенно бесполезны сами по себе; ибо говорят не людям, но Богу, то есть не говорят удобопонятное и ясное для людей, но Духом Святым говорят таинственное. Посему, как говорящие от Духа, они - великое дело, а как неполезные людям, они - ниже пророчества. Ибо оно и от Духа и многополезно; оно назидает нетвердых, увещает и возбуждает нерадивых, утешает малодушных. Итак, Павел везде поставляет высшим то, что полезнее.

Многие, говорящие языками, не могли объяснить того, что сами говорили. Посему они были полезны только сами себе. А пророчествующий полезен для всех слушателей. Посему какое расстояние между пользой одному и пользой Церкви, такое же расстояние между языками и пророчеством.

Поскольку у коринфян многие говорили языками, то дабы не подумали, что из зависти унижает языки, говорит: я желаю, чтобы вы говорили все , не один или два; еще более желаю, чтобы вы пророчествовали, потому что это много полезнее.

Пророк, говорит, выше; но выше того, кто только говорит языками, а не умеет объяснить. Если же умеет и объяснить, то он равен пророку. Ибо чрез объяснение того, что говорит языком неясно, он назидает Церковь. Объяснение было также дарованием, и иным из говорящих языками подавалось, а иным не подавалось.

Хотите ли знать, что языки без объяснения бесполезны? Пусть я Павел, учитель ваш, говорю языками; ив этом случае не будет никакой пользы для слушателей, если я не изъясню чего-нибудь откровением , то есть как обыкновенно говорят получившие откровение от Бога; ибо и это также вид пророчества, когда в присутствии многих открываются помыслы каждого. Или познанием , то есть как могут говорить имеющие знание и изъясняющие слушателям тайны Божий. Или пророчеством , то есть когда кто-нибудь ведет речь и о прошедшем, и о настоящем, и о будущем. Ибо пророчество обширнее, чем откровение. Или учением , то есть в виде учительского слова, когда бывает речь то о добродетели, то о догматах. Ибо и учение бывает на пользу слушателям. Иные слово откровением понимали так: говорит что-нибудь удобопонятное, ясное и наглядное, а познанием - сказать такое, что может быть познано.

И что, говорит, я говорю, что у нас неясное бесполезно, а ясное полезно? Если и у бездушных орудий звуки не будут производить раздельных тонов , то есть ясных, но все будет смешано, то нельзя ни распознать того, что играют, ни получить удовольствия и радости.

От вещей не необходимых перешел к необходимейшим, упомянул о трубе, и говорит, что и от нее бывают стройные звуки, одни приготовляющие к войне, а другие отвлекающие от войны. Если она будет издавать неясный и неопределенный звук, то воины не будут готовы, и что пользы от неясного звука?

Дабы не сказали: какое к нам отношение имеет пример свирели и трубы?, говорит: если и вы даром языков не будете произносить слов вразумительных, то есть ясных, то вы говорите напрасно и на ветер, потому что никто не понимает; ибо вся сила в том, чтобы дар был полезен, для чего же он подавался? Ужели для того, чтобы находил пользу один только получивший его? Если же он желал быть полезным и для других, то должен был или молиться Богу и чрез чистую жизнь получить дар истолкования, или обратиться к тому, кто может изъяснять. Павел для того говорит это, чтобы соединить их друг с другом, и чтобы они не считали себя достаточными для самих себя, но принимали к себе тех, которые могут и истолковать: ибо тогда дар будет полезнее.

То есть столько наречий появилось в мире, скифское, индийское, фракийское и иных народов, и все племена говорят что-нибудь; ибо они не без языка.

Если я не буду разуметь значения слов, то говорящий покажется мне чужестранцем, то есть говорящий непонятное; подобным покажусь и я ему, не по худости слов, но по нашему непониманию.

Некоторые после слов так и вы ставят точку, и объясняют: так и вы, говорящие языками непонятное, кажетесь слушателям чужестранцами; потом снова начинают и читают: ревнуя о дарах духовных . Но святой Иоанн Златоуст читает без разделения. Поскольку, говорит, вы ревнуете о дарах духовных, то и я желаю этого, и принимаю это, как и прежде сказал; только вы старайтесь обогатиться ими к назиданию , то есть к пользе Церкви. Ибо я не только не препятствую вам говорить языками, но желаю, чтобы вы обогатились этим даром, лишь бы только употребляли его на пользу общую.

Указывает способ, как дар этот сделать полезным для многих. Говорит: говорящий языками пусть долится, дабы получить и дар истолкования. Значит, они сами виновны в том, что не получают дара истолкования, потому что не просят его у Бога.

В древности некоторые вместе с даром языков получали дар молитвы, и произносили слова персидские или римские, но ум не понимал того, что они говорили. Павел и говорит, что дух мой , то есть дарование, движущее язык, молится , а ум мой пребывает без плода, так как не разумеет ничего из произносимого. Смотри же, как он постепенно доказал, что говорящий только языком бесполезен и сам для себя. Так объясняет это место святой Иоанн. Некоторые же понимают так: если я говорю языком, но не объясняю, то дух мой , то есть душа моя, сама по себе получает пользу, а ум мой остается без плода, потому что не приносит пользы другим. Понимающие так это изречение, по моему мнению побоялись заблуждения Монтана: ибо он ввел такую ересь, что пророки решительно не понимали своих речей, но одержимые Духом говорили нечто, а что говорили, того не разумели. Но это здесь неуместно. Ибо апостол сказал это, то есть что не понимают своих слов не о пророках, но о говорящих языками, и из них не о всех, но некоторых.

Что же, говорит, полезнее? и чего нужно просить у Бога? того, чтобы молиться духом , то есть дарованием, а также и умом , то есть мыслью, сознавать слова молитвы. Подобным образом и о пении.

Когда, говорит, ты поешь, если будешь благословлять духом , то есть духовным дарованием посредством языка, то занимающий место простеца, то есть мирянин, как при твоей молитве скажет аминь ? ибо ты слова во веки веков сказал неясно и на незнакомом ему языке, и он не уразумел, и потому не получает пользы.

Дабы не подумали, что решительно унижает дарование языков, говорит: ты с своей стороны хорошо благодаришь, но, так как при этом нет пользы ближнему, благодарение твое бесполезно.

Дабы не подумали, что унижает этот дар потому, что сам не имеет его, говорит: я более всех говорю языками.

Умом моим , то есть понимая и сознавая свои слова, и будучи в состоянии объяснить их, дабы принести пользу и другим. Нежели тьму слов на незнакомом языке , то есть когда не могу истолковать их; ибо в таком случае польза ограничивается только мной одним. Пять же слов говорит всякий учитель, который прилагает приличное лекарство к каждому из пяти чувств наших.

Показав, какое место занимает дар языков, употребляет наконец грозную речь и порицает их за то, что они мудрствуют, как дети. Ибо поистине детям свойственно удивляться предметам малым, потому что они могут поражать, каковы и языки, и пренебрегать предметами великими, потому что они не обнаруживают ничего нового, каковы и пророчества. Итак, здесь убеждает не превозноситься, даже просто не знать, что такое злоба, как и дети не знают, а умом быть совершенными, то есть рассуждать, какие дарования выше и полезнее. И иначе: на злое младенец тот, кто никому не делает зла, но незлобив, как дитя, а совершен умом тот, кто, не делая никому зла, приносит еще пользу, и не только зла избегает, но и добродетели достигает, и сохраняет сам себя невредимым от вещей временных. Это наставление подобно следующему: будьте мудры, как змии, и просты, как голуби (Мф.10:16).

Опять сравнивает пророчество с языками, и показывает превосходство его, а в чем оно, видно из того, что сказано далее. Законом обычно называет весь Ветхий Завет. Посему и теперь о словах, написанных в конце книги Исаии (Ис.28:11 -12), говорит, что написаны в законе. Словами но и тогда не послушают Меня показывает, что чудо могло изумить их, но если они не убедились, то это их вина. Ибо Бог всегда делает Свое и являет Свой промысл, хотя знает, что люди не покорятся, - дабы они были безответны.

Знамение изумляет, но не научает и не приносит пользы, а часто и вредит, как язык без истолкования, почему далее (1Кор.14:23) и говорит: не скажут ли, что вы беснуетесь? Притом знамения и даны для неверующих, ибо верующие не нуждаются в них, потому что они уже веруют.

Пророчество, говорит, полезно для верующих, потому что оно наставляет их. Но ужели пророчество не служит и для верных? Как же (1Кор.14:24) говорит, что если все пророчествуют, и войдет кто неверующий ? Вот пророчество и для неверующих. На это можно ответить: апостол не сказал, что пророчество бесполезно для неверующих, но что оно не служит бесполезным знамением, как языки. Кратко сказать: язык служит знамением для неверующих, то есть только для изумления их, а пророчество полезно верующим и неверующим, обличая их, хотя не называется знамением для них.

Прикровенно объясняет, что дар языков без дара истолкования бывает поводом и ко вреду. Говорит же это с целью смирить гордость их. Они думали, что дар языков делает их предметом удивления; Павел, напротив, доказывает, что он обращается им в бесславие, давая повод считать их безумными. А дабы ты не подумал, что от самого дарования зависит, что имеющего оное покрывают бесславием, говорит: неразумные скажут, что вы беснуетесь. Незнающие , говорит, или неверующие , каковы были те, которые об апостолах говорили, что они напились сладкого вина (Деян.2:13). А благоразумные получают пользу и от дара языков, как например, бывшие при апостолах удивлялись, что они говорили о великих делах Божиих (Деян.2:19).

Но когда все пророчествуют, и войдет кто неверующий или незнающий, то он всеми обличается, всеми судится. И таким образом тайны сердца его обнаруживаются, и он падет ниц, поклонится Богу и скажет: истинно с вами Бог.

Видишь ли, как пророчество полезнее как оно, открывая тайны сердечные, заставляет неверующего признавать Бога, падать ниц и поклоняться, и исповедывать: истинно с вами Бог ? Подобное совершил Бог и с Навуходоносором. Ибо, когда Даниил открыл ему значение сна, он сказал: Истинно Бог ваш есть Бог, открывающий тайны (Дан.2:47). Познай отсюда значение и того, что сказано выше: откровением (1Кор.14:6). Ибо вот, откровение - один из видов пророчества. Заметь и то, что Дух есть Бог. Ибо говорит: истинно с вами Бог . В пророках же, несомненно, действует Дух. Ибо выше (1Кор.12:10 -11) так сказал, что пророчества даются Духом.

В древности и псалмы составляли по дарованию, и на учительство подаваем был дар. Откровением же называет пророчество, давая роду имя вида. Упоминает и о даре языков, дабы не сочли этот дар совершенно презренным и не входящим даже в ряд дарований. Все это, говорит, пусть бывает к назиданию. Ибо отличительное свойство христианина - назидать, приносить пользу. Как же может назидать, приносить пользу тот, кто имеет один только дар языков? Так: если он сойдется с имеющим дар истолкования, и они будут проявлять свои дарования в союзе.

Я не возбраняю говорить на языках, но чтобы это было не без истолкования. И пусть немногие говорят на языках, дабы не произошло смешения и беспорядка; и то порознь , то есть преемственно. Но, во всяком случае, должен быть истолкователь.

Если не будет иметь истолкователя, пусть не говорит в церкви, дабы не показаться чужестранцем, произносящим непонятное и невразумительное для многих. Если же будет настолько тщеславен, что не захочет молчать, то пусть говорит себе и Богу, то есть без шума и тайно, про себя, так, чтобы слова его были слышны одному только Богу, а не людям. Смотри, как, казалось бы, дозволяет, а между тем запрещает.

Между пророками укрывались и волхвователи. Посему говорит: пусть прочие рассуждают о них, дабы не укрылся в тайне как-нибудь волхвователь. Ибо как выше (1Кор.12:10) сказано, что был дар и различения духов для распознания ложных и истинных пророков. Повелевает пророчествовать двоим или троим , для соблюдения благочиния и для того, чтобы во множестве не укрылись волхвователи.

Здесь научает благочинию и смиренномудрию. Когда, говорит, Дух возбудит другого, ты, первый, молчи. Ибо если бы Духу угодно было, чтобы ты говорил, то все, один за другим, можете пророчествовать , то есть не печалься, ибо можешь и ты, и другой, и все пророчествовать поодиночке и преемственно. Ибо это дарование не ограничивается одним только, но подается всем, дабы вся Церковь поучалась и получала поощрение к добродетели.

И это в утешение тому, которому повелел молчать. Слова эти имеют такое значение: не возражай, не противься. Ибо Сам Дух, то есть дарование, находящееся в тебе, и действие Духа, находящегося в тебе, повинуется дарованию другого, возбужденного к пророчеству: и если Дух повинуется, то тем более ты сам, получивший Духа, не должен возражать. Некоторые же понимали так: языческие прорицатели, если раз овладел ими бес, хотя бы и хотели, не могли молчать; а наши святые пророки не так, но от их воли зависит молчать или говорить. Это и значат слова: духи пророческие , то есть дарования, послушны пророкам и воле пророков молчать и не молчать. Дабы имеющий это дарование не сказал: как я, по твоему повелению, могу молчать, когда я говорю по побуждению от Духа?, говорит, что Дух Сей, побуждающий тебя, повинуется тебе, и в твоей уже власти состоит молчать, и потому на Духа не ссылайся напрасно.

Сравнение пользы приносимой даром языков, и пользы получаемой от дара пророчества (1–25). Правила относительно употребления даров духовных (26–40)

1Кор.14:1-25. Общая мысль этого отдела такая: каждый должен стремиться к получению главным образом таких даров, которые прежде всего могут принести пользу Церкви. Это основное правило Ап. прежде всего прилагает к сравнительной оценке тех двух даров, которыми тогда по преимуществу интересовались коринфяне – это именно дар языков и дар пророчества. Так как все, что понятно, стоит выше того, что непонятно, как скоро дело идет о назидании верующих, то Ап. делает такой вывод, что пророчество заслуживает предпочтения; а что касается дара языков, то, по Апостолу, употребление его не должно быть вовсе допускаемо в тех случаях, когда нет средства разъяснить смысл речи имеющего этот дар.

1Кор.14:1. Достигайте любви; ревнуйте о дарах духовных, особенно же о том, чтобы пророчествовать.

«Достигайте» (διώκετε) – «ревнуйте» (ζηλοῦτε). Различие между этими двумя терминами такое: первый указывает на деятельность необходимую для христианина, второй – только на желательную , а затем еще первый глагол обозначает деятельность христианина самостоятельную, единоличную, а второй – совместную с другими христианами.

1Кор.14:2. Ибо кто говорит на незнакомом языке, тот говорит не людям, а Богу; потому что никто не понимает его , он тайны говорит духом;

1Кор.14:3. а кто пророчествует, тот говорит людям в назидание, увещание и утешение.

1Кор.14:4. Кто говорит на незнакомом языке, тот назидает себя; а кто пророчествует, тот назидает церковь.

Почему наиболее желательным для христиан должен быть дар пророчества? Потому что он полезнее, чем другие дары, и прежде всего полезнее дара языков, к получению которого коринфяне так стремились. Что такое говорящий языками? Это человек, обращающийся прямо к Богу с своею речью, которая для остальных, присутствующих при богослужении, остается непонятною. – «Никто не понимает». Это выражение «никто» – очень важное доказательство против того предположения, что речь «говорившего языками» была речью на иностранном языке. Если бы Ап. разумел такую речь, он бы не мог сказать, что ее «никто» не понимает, так как в Коринфе было не мало пришельцев из разных стран света. – «Тайны». Здесь слово тайна имеет значение вообще скрытого, непонятного для слушателей. Один говорит, а для прочих речь его остается непонятной, таинственной. – «Духом» т. е. находясь в состоянии особенного восторга («духом» – πνεύματι особое вдохновенное настроение самого говорящего). – «Назидание» – это укрепление и расширение веры новыми познаниями, какие сообщает пророк; «увещание» – это особое возбуждение воли к достижению целей христианского призвания; «утешение» – это ободрение человека, подвергшегося несчастиям, укрепление в нем надежды.

1Кор.14:5. Желаю, чтобы вы все говорили языками; но лучше, чтобы вы пророчествовали; ибо пророчествующий превосходнее того, кто говорит языками, разве он притом будет и изъяснять, чтобы церковь получила назидание.

Ап. вовсе не отвергает «дара языков»: он желает даже, чтобы все коринфские христиане имели этот дар. Но еще больше желает он, чтобы более частым явлением в христианских собраниях было пророчествование. Впрочем, если говорящий языками сам же может и изъяснить для собравшихся смысл своей речи, то в этом случае дар языков становится на уровень с даром пророчества.

1Кор.14:6. Теперь, если я приду к вам, братия, и стану говорить на незнакомых языках , то какую принесу вам пользу, когда не изъяснюсь вам или откровением, или познанием, или пророчеством, или учением?

Мысль о бесполезности дара языков для Церкви самого по себе Ап. разъясняет так. Что было бы, если бы он, придя в Коринф, выступил здесь только как говорящий языками, не объясняя своей речи? – «Когда не изъясняюсь вам» – правильнее: «когда, в тоже время, не обращаюсь к вам, не выступаю пред вами как пророк и учитель» (Русский перевод представляет дело так, как будто пророчество и учительство были средствами разъяснения речи языками , а между тем это были дары самостоятельные и для разъяснения «речей на языках» служил «дар истолкования»). – «Откровение» – это внутренний акт, совершающийся в душе человека, равно как и «познание». Что касается «пророчества» и «учения», то первое является внешним обнаружением откровения, а второе – внешним результатом познания. Чрез откровение человеку вдруг сообщается уразумение какой либо одной стороны домостроительства Божия о нашем спасении, а познание предполагает довольно долгую самостоятельную работу человеческого ума над сообщенными Духом Божиим истинами веры.

1Кор.14:7. И бездушные вещи, издающие звук, свирель или гусли, если не производят раздельных тонов, как распознать тó, чтó играют на свирели или на гуслях?

1Кор.14:8. И если труба будет издавать неопределенный звук, кто станет готовиться к сражению?

Для разъяснения своей мысли о значении дара языков Ап. берет случаи из обыденной жизни и прежде всего делает сравнение этого дара с музыкальными инструментами. Для того чтобы мелодия того или другого музыкального инструмента явилась понятною для человеческого слуха, она должна быть построена по законам тонов и ритма, должна подчиняться законам интервалов и такта. – «И бездушные» – точнее: «даже» (όμως) безжизненные предметы. – «Свирель» – духовой инструмент, «гусли» или цитра – струнный. Это были два главные инструмента, употреблявшиеся в древности при богослужении и разных торжествах печального или радостного характера. – «Как должно распознать» – правильнее: «как узнать, к чему призывают они – к плачу или к пляске?» – «Труба» – это более звучный инструмент, чем свирель и гусли. Однако и она подчиняется тем же законам. Сигналы ее только тогда понятны, когда их можно различить один от другого.

1Кор.14:9. Так если и вы языком произносите невразумительные слова, то как узнáют, чтó вы говорите? Вы будете говорить на ветер.

Здесь Ап. делает приложение сказанного сравнения к Коринфянам. Если они, говоря «языком» т. е. употребляя дар языков, не заботятся о том, чтобы их речь была разъяснена собравшимся христианам, то говорят как бы на ветер.

1Кор.14:10. Сколько, например, различных слов в мире, и ни одного из них нет без значения.

1Кор.14:11. Но если я не разумею значения слов, то я для говорящего чужестранец, и говорящий для меня чужестранец.

Еще пример для убеждения читателей: «В мире есть так много родов языков (или просто: так много языков, – по-русски переведено неверно: «различных слов») – я и не знаю сколько! – (по-русски неправильно: «например») – и нет ни одного из них, который не имел бы ясно произносимых звуков» (по-русски опять неверно: «без значения»). – «Значения слов» – правильнее: значения звука. – «Чужестранец» – правильнее: варвар. У греков и египтян «варварами» назывались народы, которые не говорили на языках этих наций.

1Кор.14:12. Так и вы, ревнуя о дарах духовных, старайтесь обогатиться ими к назиданию церкви.

Из приведенного в 10–11 ст. примера Ап. делает практическое приложение. Назидание общины христианской – вот на что главным образом должно быть направлено внимание всех, стремящихся к получению духовных даров.

1Кор.14:13. А потому, говорящий на незнакомом языке, молись о даре истолкования.

1Кор.14:14. Ибо когда я молюсь на незнакомом языке, то хотя дух мой и молится, но ум мой остается без плода.

1Кор.14:15. Что же делать? Стану молиться духом, стану молиться и умом; буду петь духом, буду петь и умом.

В виду пользы Церкви, говорящий языками, молясь, должен делать это с намерением – изъяснить потом содержание своей молитвы понятным для всех образом. Воля человека при употреблении даров оставалась всегда в действии. (Русский перевод: «молись о даре истолкования» не соответствует греч. глаголу, здесь поставленному, – προσεύχεσθαι. Если бы речь у Ап. шла о просьбе, то он бы употребил гл. αιτεῖν или δεῖσθαι). – «Когда я молюсь». Состояние говорящего языками, но неспособного изъяснить содержание своей молитвы – состояние несовершенное. – «Дух» его, т. е. чувство его крайне возбуждено, но вместе с этим «ум» или рассудок «остается без плода» т. е. для его участия нет места при таком сильном возбуждении чувства, и он с своей стороны не может послужить на пользу Церкви. – «Что же делать?». Духовное восхищение должно находить себе восполнение в молитвах, совершаемых «умом», т. е. при сохранении ясного сознания, которые человек может изъяснить другим. – Различие между молитвою и пением заключается в том, что молитва имеет целью получение спасительных благ, а пение представляет собою хвалу Богу за полученные блага, – хвалу посредством произнесения гимнов или псалмов, – конечно, новых, христианских. Псалмы эти сочинялись имевшими дар языков .

1Кор.14:16. Ибо если ты будешь благословлять духом, то стоящий на месте простолюдина кáк скажет: «аминь» при твоем благодарении? Ибо он не понимает, чтó ты говоришь.

1Кор.14:17. Ты хорошо благодаришь, но другой не назидается.

Ап. разъясняет, почему он считает речь языками саму по себе бесплодною. «Благословляющий духом», т. е. говорящий языками, в состоянии вдохновения, хвалы Богу, непонятен для простолюдина или, правильнее, для человека, который не может проникнуть в содержание речи говорящего духом. Такой человек не может и сочувствовать тому, что наполняет душу говорящего языками: он не скажет «аминь» на его благодарение или хвалу, которую тот воссылает Богу (Об обычае отвечать «аминь» на молитву, произносимую предстоятелем собрания, чем община выражала свое согласие с мыслями предстоятеля, сообщает св. Иустин муч. в своей апологии). Таким образом, и прекрасная сама по себе речь говорящего языками останется бесполезной для слушателей.

1Кор.14:18. Благодарю Бога моего: я более всех вас говорю языками;

1Кор.14:19. но в церкви хочу лучше пять слов сказать умом моим, чтобы и других наставить, нежели тьму слов на незнакомом языке.

Сам по себе дар языков заслуживает уважения. Ап. даже благодарит Бога, что он способен говорить языками больше, чем все коринфяне. Но с другой стороны, этот дар, несомненно, более полезен для уединенной, домашней молитвы. В общественном же богослужении несравненно большую пользу приносят те дары, какие дают простор «уму» или рассудку говорящего – это прежде всего дары пророчества и учительства.

1Кор.14:20. Братия! не будьте дети умом: на злое будьте младенцы, а по уму будьте совершеннолетни.

Заключая свое разъяснение, Ап. иронически говорит коринфянам, которые, как дети, интересовались только тем, что блестит: «уж если вам хочется быть детьми, то будьте ими в отношении ко всему «злому» (т. е. не знайте зла). А когда дело касается разума, то вам следует быть взрослыми».

1Кор.14:21. В законе написано: иными языками и иными устами буду говорить народу сему; но и тогда не послушают Меня, говорит Господь

Доселе Ап. говорил об отношении дара языков к делу назидания христиан, собиравшихся для совершения богослужения. Теперь он говорит о том, какое впечатление должен произвести этот дар на необратившихся еще в христианство, но посещавших иногда христианское богослужение коринфян. – Прежде всего Ап. ссылается на место из кн. пр. Исаии (Ис.28:11, 12). По-видимому, это место не имеет отношения к рассматриваемому дару языков: пророк предсказывал здесь нашествие ассириян на Иудею, которое будет карою Божиею для иудеев, не пожелавших обратиться к Иегове, когда Он призывал их к Себе устами Своих пророков. Но все-таки можно найти причину, по какой Ап. привел это пророчество. Несомненно, он хотел сказать, что как речи ассирийцев, пришедших в Иудею, по своей непонятности были наказанием для иудеев, так и теперь раздающиеся в богослужебных собраниях непонятные для молящихся речи говорящих языками свидетельствуют о разделении, существующем между ними и Богом. Как, поэтому, неразумно поступают коринфяне, когда стремятся в богослужебных собраниях «говорить языками»! – «В законе написано». Ап. называет кн. Исаии «законом» по обычаю новозаветных писателей (ср. Ин. 7:49, 10:34, 12:34).

1Кор.14:22. Итак языки суть знамение не для верующих, а для неверующих; пророчество же не для неверующих, а для верующих.

Из приведенного пророчества пр. Исаии Ап. делает вывод: «языки суть знамение для неверующих». – Бог говорит с неверующими таким способом, чтобы показать, что Он гневается на них за их неверие Его ясно изложенному откровению. Так и Господь Иисус Христос, после того как иудеи не вняли Его простой и понятной проповеди о Царстве Небесном (такова напр. нагорная беседа), стал говорить им в непонятных для них притчах (Мф. XIIÏ11 и сл.). – «Пророчество же не для неверующих». Согласно конструкции первой половины стиха, и здесь нужно после слов: «пророчество же» прибавить: «есть знамение». Только пророчество будет уже знамением иного рода, чем дар языков. Если первый служил знамением гнева Божия, то второе есть знамение милосердия Божия по отношению к людям, которые уже начали веровать (τοῖ πιστεύουσιν), но которые нуждаются в духовном укреплении для того, чтобы стать вполне твердыми в вере.

1Кор.14:23. Если вся церковь сойдется вместе, и все станут говорить незнакомыми языками, и войдут к вам незнающие или неверующие, то не скажут ли, что вы беснуетесь?

Ап. берет тот случай, когда в богослужебном собрании выступают только говорящие языками. Если на этом собрании будут люди, «незнающие» (ιδιῶται) и «неверующие» (άπιστοι), то им покажется, что все христиане сошли с ума! – Различие между «незнающим» и «неверующим» заключается в том, что хотя оба они еще не входят в состав Церкви (это видно из того, что они противопоставляются «всей» Церкви), однако первый все-таки имеет некоторое прикосновение к христианской общине (он не знает только всех ее порядков), а второй – настоящий невер – язычник, враждебно относящийся к Церкви. Есть некоторая вероятность в том предположении, что здесь под «незнающим» Ап. разумел оглашаемого, но еще не посвященного в круг истин христианской веры.

1Кор.14:24. Но когда все пророчествуют, и войдет кто неверующий или незнающий, то он всеми обличается, всеми судится.

1Кор.14:25. И таким образом тайны сердца его обнаруживаются, и он падет ниц, поклонится Богу и скажет: истинно с вами Бог.

В предыдущем стихе Ап. показал, что такое представляет собою дар языков без дара пророчества. Теперь он изображает обратный случай, когда в богослужебном собрании выступают только одни пророки. – «Все пророчествуют» – конечно, не вместе, а поочередно. – «Неверующий или незнающий». Здесь Ап. говорит о впечатлении, какое получится у человека, не состоящего членом христианской Церкви. Впечатление от слышимых речей христианских пророков или учителей веры будет сильно и у язычника, а еще сильнее у человека, стоящего в некотором соприкосновении с Церковью («незнающего» см. ст. 23). – «Всеми обличается», т. е. всякий учитель веры может указать такому пришельцу на греховность его поступков – «Всеми судится» – выражение близкое к выражению «обличается», но содержащее в себе мысль о предсказании грозной судьбы, ожидающей грешника. – «Тайны сердца его обнаруживаются», т. е. человек начинает ясно понимать свое положение, все состояние своей души. – «Падет ниц», т. е. признает свою виновность пред Богом и захочет быть членом христианской Церкви, потому что только здесь он может войти в общение с Богом. – «Истинно» (όντως), т. е. на самом деле христиане находятся в состоянии божественного вдохновения. Такой результат, такое убеждение, появившееся в человеке, чуждом для Церкви, как раз обратно тому, какое получалось у такого же человека, присутствовавшего на собрании, где выступали только люди говорившие языками («вы беснуетесь» ст. 23).

1Кор.14:26-40. Ап. дает теперь правила употребления духовных дарований. Сначала он предписывает говорящим языками, чтобы они выступали в количестве двух или трех в собрании, и то порознь, при чем их речи должны быть изъясняемы. Что касается пророков, то и они должны в каждом отдельном собрании выступать только по двое или по трое, прочие же должны сдерживать свои порывы к пророчествованию. Наконец, женщины должны молча присутствовать при богослужении.

1Кор.14:26. Итак чтó же, братия? Когда вы сходитесь, и у каждого из вас есть псалом, есть поучение, есть язык, есть откровение, есть истолкование, – все сие да будет к назиданию.

Всякий дар должен служить к назиданию присутствующих при богослужении – это основное правило употребления даров. – «У каждого из вас», т. е. у одного есть один дар, у другого другой. Ап. перечисляет далее пять видов вдохновенного христианского творчества: 1) псалом или песнь, которую составлял христианин, под влиянием особого вдохновения. Это было импровизацией, как показывает самое выражение, употребленное здесь Апостолом (ψαλμον έχει); 2) поучение (διδαχή) – это тоже слово премудрости или знания (1Кор.12:8); 3) язык или речь языками (1Кор.12:10); 4) откровение или «пророчество» (1Кор.12:10); и 5) «истолкование» (1Кор.12:10).

1Кор.14:27. Если кто говорит на незнакомом языке, говорите двое, или много трое, и тó порознь, а один изъясняй.

1Кор.14:28. Если же не будет истолкователя, то молчи в церкви, а говори себе и Богу.

О говорящих языками Ап. дает такие три правила: 1) число их должно быть в каждом собрании не более трех 2) они должны говорить не вместе, а по очереди и 3) они могут говорить только тогда, когда в собрании присутствует лицо, обладающее даром изъяснять их речи. Такие лица, очевидно, были уже известны в Коринфе. Впрочем, иногда и сам говорящий языками владел в тоже время и даром истолкования. – «Говори себе и Богу», т. е. не говори вслух в церкви, а молись про себя, – даже лучше дома.

1Кор.14:29. И пророки пусть говорят двое или трое, а прочие пусть рассуждают.

1Кор.14:30. Если же другому из сидящих будет откровение, то первый молчи.

О пророчествующих Ап. также дает три правила: 1) число пророков, говорящих в собрании, должно быть также небольшое (два или три человека); 2) пророчествование нуждается в пополнении, как и дар языков. Таким пополнением служит «рассуждение» или обсуждение новых мыслей, высказанных пророком, – насколько эти мысли согласны с основами Евангелия (1Кор. 12:1-3; ср. Ин. 16:13 и сл.). Это обсуждение совершалось другими («прочие») присутствовавшими при богослужении, способными к тому, христианами, т. е. прежде всего учителями веры, имевшими особое дарование от Духа Св.; 3) если, во время речи одного пророка, вдохновение осенит кого-нибудь другого, то первый должен замолчать и предоставить слово новому оратору, который, очевидно, получил новое откровение пополняющее то, которое уже сообщено было его предшественником. – Видно отсюда, что все присутствовавшие при богослужении сидели, и вставали только лица, принимавшие активное участие в богослужении.

1Кор.14:31. Ибо все один за другим можете пророчествовать, чтобы всем поучаться и всем получать утешение.

1Кор.14:32. И духи пророческие послушны пророкам,

1Кор.14:33. потому что Бог не есть Бог неустройства, но мира. Тáк бывает во всех церквах у святых.

Пророческое состояние не отнимает у человека силы воли. Он может сдержать прилив вдохновения, пока еще не высказался другой пророк или же дать место новому оратору. Чрез это «все» присутствующие при богослужении получат научение и назидание: если один пророк занял бы своею речью все время, то он не дал бы возможности выступить другому, речь которого, может быть, гораздо понятнее для некоторых слушателей. И это сдерживание своих порывов вполне возможно, потому что «духи» (πνεύματα) пророческие, т. е. различные откровения, получаемые пророками, находятся в распоряжении у пророков, не отнимают у них свободы и соображения. И Бог не мог бы допустить противоположного – Он есть «Бог мира». Наконец, такой порядок существует в других «церквах» – (в собраниях святых людей – εν εκκλ τῶν αγίων) отчего его не держаться и коринфянам?

1Кор.14:34. Жены ваши в церквах да молчат, ибо не позволено им говорить, а быть в подчинении, как и закон говорит.

1Кор.14:35. Если же они хотят чему научиться, пусть спрашивают о том дома у мужей своих; ибо неприлично жене говорить в церкви.

Приглашая женщин к молчанию в богослужебных собраниях, Ап. обосновывает это свое требование ссылкою на «закон» или на Слово Божие вообще, в котором жена ставится под власть мужа. (Быт. 3:16). Если жена вообще должна находиться в подчинении у мужа, то она это подчинение не должна нарушать и во время богослужения, выступая в качестве пророчицы или учительницы: ведь, такое выступление будет свидетельствовать о ее намерении руководить мужем своим, который очутится среди слушателей ее речи.

1Кор.14:36. Разве от вас вышло слово Божие? Или до вас одних достигло?

1Кор.14:37. Если кто почитает себя пророком или духовным, тот да разумеет, чтó я пишу вам, ибо это заповеди Господни.

1Кор.14:38. А кто не разумеет, пусть не разумеет.

Предвидя, что его предписание не понравится многим коринфянам, Ап. снова указывает на то, что коринфская Церковь представляет собою только одну часть вселенской Церкви и своих порядков заводить не должна. Учение Христово (или «Слово Божие») для всех христиан должно быть одно и тоже, и коринфская Церковь не могла получить каких-либо сепаратных предписаний от Бога. Если некоторые будут ссылаться на то, что они действуют по своему как вдохновенные от Бога, то опять и это соображение не основательно: именно вдохновенный от Бога христианин и должен увидеть в речах и предписаниях Апостола «заповеди Господни», потому что Ап. ведь тоже говорит по вдохновению . – Конечно – заключает Ап. – найдутся все-таки среди коринфян люди упрямые, непослушные Апостолу, но это упрямство пусть падет на их собственную голову!

1Кор.14:39. Итак, братия, ревнуйте о том, чтобы пророчествовать, но не запрещайте говорить и языками;

1Кор.14:40. только всё должно быть благопристойно и чинно.

Ап. делает здесь краткую сводку раскрытых выше мыслей о сравнительном значении дара пророчества и дара языков.

Примечание о даре языков. ХIV-я глава дает более данных к определению того, что такое был дар языков. Во-первых, Ап. говорит, что говорящего языками «никто не понимает» (ст. 2) – ни его единоплеменники, ни люди другого племени, понимающие только свой язык. Во-вторых, говорящий находится в состоянии такого восторга, (ст. 2 – «духом») что и сам не может передать осмысленно потом, что волновало его душу («тайны говорит» – там же). В-третьих, у говорящего языками не было «откровения» (ср. ст. 6-й), т. е. он не вникал в существо того, что производилось в нем действием Духа. В-четвертых, глоссолалия людей неверующих не только не обращает к вере во Христа, а напротив дает им повод насмехаться над христианами и оправдывать свое неверие указанием на беспорядочность христианских богослужебных собраний (ст. 22–23; ср. Деян. 2:13: «они» – т. е. говорившие языками в день 50-цы – «напились сладкого вина!» говорили слушавшие говоривших языками). Бог таким образом совершает свой суд над неверующими, давая им видеть то, что может еще более утвердить их в неверии (ср. 1Кор.1 и сл.; 2Кор. 2 и сл.). Ясно, что глоссолалия производит такое действие на неверующих, которое не может быть желательным и для самой Церкви. Наконец, глоссолалия сравнивается (ст. 10 и сл.) с употреблением чуждых языков.

Из всего этого (ср. еще 1Кор.13– где идет речь о громком говоре глоссолала, который сравнивается потому с звучанием меди) можно сделать такой вывод: глоссолалия была громкою речью, которая на неподготовленных слушателей производила впечатление какого-то смутного, беспорядочного лепета, а по существу была исторжением глубокого внутреннего чувства, ясно не сознанного самим ее говорившим, так что человек являлся, можно сказать, простым орудием этой внутри его действовавшей высшей духовной жизненной силы. Однако человек говоривший языками не терял способности управлять самим собою и не находился в бессознательном или бредовом состоянии. Он только не мог выразить свои чувства в связной и последовательной речи, спокойно и сдержанно: только истолкователь мог объяснить его громкие отрывочные восклицания. Более сказать о сущности этого дара – ничего нельзя. Вопрос о сходстве его с явлением, имевшим место в день 50-цы, большею частью решается утвердительно. – Что касается самого термина: говорить языками , то опять и это составляет предмет споров. Вероятнее всего предположить, что этот термин взят от тех «языков», какие почили в день 50-цы на верующих, собравшихся в Сионской горнице. (Деян. 2 и сл.).

3) Пророчество превосходнее языков (14:1-25). 13 глава представляет собой самое возвышенное "лирическое отступление" во всех когда-либо написанных посланиях. И все таки она - именно отступление от центральной темы даров и их использования Церковью, которую Павел начал в 12 главе и завершает в 14-й. В 12 главе апостол прямо заявляет коринфянам, что они извратили самое назначение духовных даров, которые, вместо того, чтобы быть фактором объединения церкви, сделались у них поводом к разделениям и разногласиям (подчеркнуто в 12:21-25).

Торжеству фракционного духа в их церкви способствовало то, что коринфяне злоупотребляли личной свободой и стремились к самовозвеличению друг перед другом, пренебрегая при этом нуждами своих братьев. Этот-то эгоизм во всех его проявлениях и усугублял каждую из их проблем, в которые апостол вникает, начиная с 8 главы.

Представляется, что ключом к проблеме правильного и превратного пользования дарами, было в коринфской церкви чрезмерное увлечение языками, тем даром, в котором, по-видимому, заложена особая тенденция отвращать владеющего им от того, что направлено на общую пользу (12:7) и пробуждать в нем стремление к самовозвеличиванию (14:4). Увещания Павла имели целью не подавить пользование в этой церкви дарами (14:39; 1-Фес. 5:19-20), но поставить его под контроль любви.

Действие даров Духа Святого должно выверять плодами Духа, главным из которых является любовь (Гал. 5:22). Только тогда дары содействуют назиданию церкви в целом (14:5) и прославлению Бога (14:25,33,40). Приводя примеры и наставляя, Павел сравнивает (и противопоставляет друг другу) увлечение коринфян даром языков с их равнодушным отношением к дару пророчества.

1-Кор. 14:1 . То, что глава 13 является, хотя и возвышенным, но - отклонением от темы, видно из того, как сплетает апостол воедино две тематические "нити", одной из которых заканчивается 12 глава (стих 31), а другой - начинается главой 14 (стих 1). Павел использовал так называемый обратный параллелизм - известный литературный прием, при котором сопряженные или аналогичные по смыслу слова, фразы или идеи связываются перестановкой их мест в речевом потоке - по принципу а1, б1, б2, а2. В заключение рассуждения о единстве и разнообразии даров Павел призвал коринфян "ревновать" (а1) о дарах больших, ради назидания всей церкви (12:31).

Тут же он, однако, утверждает (б1), точнее, подразумевает, что сколь бы заменательными и полезными ни были эти дары, существует нечто превосходящее их, а именно путь (или образ) жизни (глава 13). Главой 14 подхвачена завершающая нота 12 главы - Павел побуждает (б2) своих читателей идти упомянутым путем, т. е. достигать любви (14:1), сделав это стремление определяющим в своей жизни (Иоан. 13:34-35). Это, в свою очередь, поведет их к желанию (а2) даров духовных ("ревности о них"), больший среди которых есть дар пророчества (1-Кор. 12:31).

1-Кор. 14:2 . Что Павел имел в виду под словами на незнакомом языке, остается спорным вопросом. Согласно распространенной точке зрения, апостол влагает в слово "язык" (глосса) отрицательный смысл, подразумевая характерную для языческих религий первого века экстатическую (произносимую в экстазе) речь (или бормотание), которыми изъяснялись пророчицы (сибиллы). Самой известной из 10 сибилл древнего мира была та, что пророчествовала в городе Куме (о ней пишет в своей "Энеиде" римский поэт Вергилий).

Другие видят в "говорении на языках", которого касается апостол в 1-Кор., экстатическую речь, подобную речам Пифии, женщины-оракула в городе Дельфы, или "языку", на котором говорили охваченные безумным экстазом менады (вакханки) греческого бога Диониса (о них пишет, в частности, поэт Овидий в своих "Метаморфозах"). То, что коринфяне могли рассматривать свой дар как аналогичный "дару" язычников, вполне возможно, но трудно считать научным выводом предположение, будто Павел под словом "языки" понимал упомянутые языческие заклинания.

Питательной почвой для богословских концепций этого апостола и обычным источником, откуда он черпал свои термины и выражения, служил Ветхий Завет. Это, в частности, видно из употребления им слова глосса (язык), помимо глав 12-14 Первого Послания к Коринфянам. Если в них он употребляет это слово 21 раз, то в других своих посланиях только 3 раза. Причем в каждом из трех случаев это или прямая цитата из Ветхого Завета (Пс. 5:10 - в Рим. 3:13; и Ис. 45:23 - в Рим. 14:11), или намек на нее (Ис. 45:23 - в Фил. 2:11). Во всех этих трех случаях Павел употребляет слово "язык" в переносном смысле.

В хорошем (Рим. 14:11; Фил. 2:11) или плохом значении (Рим. 3:13) пользуется он этим словом, смысл сказанного им - всегда совершенно ясен. То же самое верно в отношении слова глосса, где бы ни встречалось оно в Новом Завете. Употреблено ли оно буквально - для обозначения соответствующего органа человека (например, у Мар. - 7:33; у Иак. -3:5; в Откр. 16:10), или в переносном смысле (например, Деян. 2:11; Откр. 7:9; 10:11; 11:9; 13:7; 14:6; 17:15), нигде не подразумевает оно "говорения" в состоянии экстаза. Если разумно объяснять неизвестное с помощью известного и непонятное - посредством понятного, то воистину нелегко будет доказать свою правоту тем, которые видят в слове "язык" какое-то иное значение, помимо, действительно ему присущего.

Важно понять контекст этого стиха. В нем идет речь о собрании коринфских верующих (1-Кор. 11:2 - 14:40 и особенно 14:4-5), в котором говорили на разных языках, не имея переводчиков (стих 13, 19). По-видимому, ни для кого из членов коринфской церкви языки эти не были родными (стихи 10-11), и никто из них не обладал сверхъестественным даром истолкования этих незнакомых языков.

Таким образом произносимое оставалось тайною, сверхъестественного разумения которой Бог в этом конкретном случае (коринфянам) не дал. В результате "говорение на языках" не приносило никакой пользы коринфской церкви в целом, а лишь известное назидание (стих 4) самому говорившему, в собственном его духе (стих 2; сравните стих 14), т. е. в чувствующей и разумеющей части его "Я" (сравните Матф. 5:3; Деян. 17:16; 2-Кор. 2:13).

1-Кор. 14:3 . Тот же, кто обладал даром пророчества (сравните 12:10), говорил на языке слушавших его, в данном случае - на греческом, и наставлял их, провозглашая Слово Божие таким образом, что оно действовало в назидание им, увещание и утешение.

1-Кор. 14:4 . Итак, говорящий на незнакомом языке (12:10), не имея при этом дара истолкования его (12:10), мог назидать только самого себя, но не других в церкви. Назидание это проистекало из осознания им того факта, что вот он, имеющий дар, получает подтверждение, что является объектом Божией благодати (сравните 12:18,28) и в состоянии возносить хвалу Богу (14:16; по-русски "благословлять" Его). Хотя он и сам не понимал того, что говорил, он исполнялся вдохновения, приходил в состояние радостного возбуждения, эйфории.

Само по себе это неплохо. Павел вовсе не был сторонником холодного, бесстрастного поклонении Богу. И все-таки дары даются не только для личного обогащения, но и для пользы другим (12:7; сравните 10:24; 1-Пет. 4:10). Назидание самого себя и радостное при этом настроение часто были побочными, так сказать, продуктами использования своего дара по праву, однако, не ради этого, в первую очередь, дается человеку духовный дар.

1-Кор. 14:5 . Павел не имел намерения принизить дар языков, но движим был желанием подчеркнуть превосходство дара пророчества. Нет ничего плохого в даре "иных" языков, Павел даже хотел бы, чтобы все коринфяне "говорили языками". Впрочем, то же самое сказал он и о даре оставаться в безбрачии (7:7), однако, ни в том ни в другом случаях он не ожидал, что все последуют его примеру. Поскольку оба эти дара даются Богом, их не следует принижать.

В собрании, однако, дар пророчества и пользование им гораздо предпочтительнее "говорения на языках" без истолкователя, хотя бы потому, что пророчество служит назиданию других людей. Как уже ранее отмечалось, дар языков сыграл важную роль при утверждении церкви, а потому значение его временно (толкование на 13:8). Отсюда наставления апостола коринфянам, которые неправильно пользовались даром языков, не следует рассматривать как указание пользоваться этим даром в наше время (толкование на 14:21-22).

1-Кор. 14:6 . На двух примерах (стих б и 7-9) Павел поясняет сказанное. В первом он приводите самого себя, вспомнив, возможно, то время, когда пришел в Коринф впервые. Он мог бы начать проповедывать им Евангелие на непонятном для них языке (стих 18), но в лучшем случае не вызвал бы у коринфян никакого к себе интереса (стих 11), в худшем же - его попросту осмеяли бы (стих 23). Но он пришел к ним тогда с откровением от Бога (2:10), послужив им даром пророчества (12:29), он поделился с ними своим познанием (сравните 2:12), послужив им и как учитель (12:29); сравните с 14:26 - так что они могли понимать и реагировать на то, что апостол говорил им (стихи 24-25).

1-Кор. 14:7-9 . Второй пример взят Павлом из мира музыки: как распознать мелодию или трубный призыв к битве, если играющие на свирели, гуслях или трубе не производят раздельных тонов! Для слушающих они в таком случае бесполезны; лишь производят раздражающий шум (стих 7) и даже могут послужить причиной поражения (стих 8).

1-Кор. 14:10-12 . Общение между людьми действует на тех же принципах, что и "общение" посредством музыкальных инструментов. Фразы "различных слов" в 10 стих, "неопределенный звук" в 8-м и "издающие звук" в 7-м - имеют в греческом оригинале одно и то же существительное "звук" (фонен), соответственно во множ. и един. числах.

Звуки, производимые человеком, будучи лишены ясного значения, - остаются именно пустыми, бессмысленными звуками. Таковые и издавали коринфяне, когда говорили на "иных языках" без истолкователя. Вот почему Павел, не угашая их интереса к духовным дарам, поощрял их "ревновать" о тех из них, которые служили бы к назиданию церкви (стих 12; сравните 12:31; 14:1).

1-Кор. 14:13 . Через истолкование языков, как и через пророчество, можно назидать церковь (Деян. 19:6). Поэтому и следует просить у Бога дар истолкования. И если в церкви нет никого, имеющего этот дар, то имеющий дар иных языков должен молчать (1-Кор. 14:28).

1-Кор. 14:14-15 . Верно и то, что, сколь благодатен ни был бы дар "иных языков" для имеющего его (стих 4), он становится намного полезнее в сочетании с даром истолкования, потому что в этом случае в молитве, возносимой верующим, участвуют не только чувства его, но и разум.

1-Кор. 14:16-17 . Заметим, что в англ. Библии, вместо "простолюдина", стоит "тот, кто не понимает". Если верно, что говорящий на ином языке и сам бы имел более полную радость от общения с Богом, имей он дар истолкования (стих 15), то тем более верно, что всякий слышащий его, но не имеющий того же дара, не может сопереживать с ним. Разве что другие говорящие на языках могут "заразиться" его радостным возбуждением.

Но христианин, владеющий другим даром, нуждается в ясном понимании произносимого, чтобы иметь от этого благословение для себя и основание согласиться со сказанным, произнеся Аминь. Однако без истолкования языка такое понимание невозможно, как невозможно и назидание брата. 14:18-19. Желая несколько "обуздать" энтузиазм коринфян по части "иных языков", Павел вовсе не уподоблялся лисице, отвернувшейся от винограда, потому что он "зелен". Даром говорения на языках он владел больше, чем кто-либо из них.

Однако не в собственном ублаготворении был он заинтересован в первую очередь, а в том, чтобы служить другим и тем прославить Бога (10:31-33). Потому-то и не пользовался он своим даром иных языков в церкви, где предпочитал пользоваться даром пророчества (14:6). И это соответствовало воле Божией. Но при каких же тогда обстоятельствах содействовали "языки" осуществлению цели Божией? На этот вопрос Павел отвечает далее.

1-Кор. 14:20 . Безмерная увлеченность коринфян даром иных языков была в глазах Павла еще одним признаком их духовной незрелости и мирского состояния (сравните 3:1-3). Он, однако, надеялся, что это изменится, рассчитывая в особенности на то, что они осознают важность для церковных собраний дара пророчества. На это и направлены его заключительные слова (14:21-25), в которых он противопоставляет пророчество языкам, завершая обращение, с которого начинает эту главу.

1-Кор. 14:21-22 . Подведение итога в стихах 21-25 апостол начинает с цитаты из пророчества Исаии, обвиняющего Израиль (Ис. 28:11-12). Поскольку Израиль отказался слушать слово Божие, которое говорилось ему через пророков, Исаия предсказывает, что Бог станет говорить к евреям иначе. Им предстоит услышать речь для них непонятную, (ассирийскую), хоть и не бессмысленную (4-Цар. 17:23). Чужой язык символизировал отвержение Израиля Богом (сравните Втор. 28:49; Ис. 33:19) в ответ на его жестоковыйное противление Ему (4-Цар. 17:14; Деян. 7:51), он послужит знамением кары.

Это и представляется значением, которое Павел вкладывает в понятие "иных языков". Непонятные для молящихся речи, звучавшие в собрании, видимо, свидетельствовали о разделении, существовавшем между коринфянами и Богом. Следовательно они были знамением не для верующих, а для неверующих (сравните в Матф. 13:10-15 о притчах); пророчество же напротив, для верующих в назидание им (1-Кор. 14:3).

1-Кор. 14:23-25 . Итак, языки полезны в собрании верующих только в случае истолкования. Но в коринфской церкви их, по-видимому, не истолковывали. Владеющие этим даром просто пользовались им как есть, и при том безудержно, приводя в замешательство других верующих (стих 16). Более того, недавние их прихожане (словом "незнающие" переведено греческое слово "идиотаи", означающее тех, которые приходят, но верующими не являются; словом "неверующие" передано греческое слово "апистои" - те, которые знали евангельскую весть, но не были еще убеждены в истинности ее, в отличие от "неверующих" в стихе 22, которые прямо отвергали Божие слово) сочли бы попросту смешным поведение говорящих на языках: …не скажут ли, что вы беснуетесь?

А это, по мнению Павла, никак не служило делу Христа в Коринфе. Пророчествования же были весьма желательны, потому что не только верующим служили во благо (стих 3); они и неверующих не в волны хаоса погружали, но убеждали (сравните Иоан. 16:8) и обличали (1-Кор. 2:15), и те чувствовали потребность в покаянии тайны сердца… обнаруживаются) и в том, чтобы склониться перед Богом (и… поклонится Богу.

4) О соблюдении порядка при пользовании дарами (14:26-40). В этом разделе Павел подводит итог теме духовных даров (главы 12-14). Одновременно он подытоживает и тему христианской свободы в ее связи со служением Богу (11:2 - 14:40). Что особенно удивляет современного читателя, так это отсутствие упоминаний о каком бы то ни было порядке проведения службы, как и ссылок на лиц, ответственных за то или иное церковное служение. Напрашивается вывод, что все члены церкви непринужденно и непосредственно пользовались теми дарами, которые имели, для служения собратьям.

1-Кор. 14:26 . Здесь, как и во всем послании, Павел, обращаясь к коринфянам, называет их братия, понимая под этим общим термином не только мужчин, но и женщин (например, 1:10; сравните с 1-Пет. 5:9). В процессе церковных собраний каждый волен был служить своим "вкладом", будь-то псалом или поучение (1-Кор. 14:6; возможно, на основании какого-то места из Ветхого Завета), или откровение, которое могло исходить от имеющего дар пророчества (сравните стих 6, 29-32), или сказанное на языке, с последующим истолкованием). Это свободное участие в служении контролировалось лишь принципом любви. Все, что говорилось и делалось в церкви, должно было служить общему назиданию (стихи 5-6).

1-Кор. 14:27-28 . Хотя какого-то определенного порядка в проведении собраний не существовало, благопристойность в церкви все же должна была соблюдаться (стих 40). Необходимо было обеспечивать разумное и гармоничное участие одаренных членов церкви в служении. Так из имевших дар языков не более двух или трех человек должны были прибегать к нему на протяжении одного служения, и то по очереди, и в том только случае, если в церкви присутствовали наделенные даром истолкования. Если же истолкователя не было, то говоривший на языке должен был молчать. Хотя этот дар, при отсутствии истолкователя и не приносит пользы церкви, в других смыслах он был полезен (стих 4, 14-15, 22).

1-Кор. 14:29 . Наставление для имеющих дар пророчества было таким же, как для имевших дар языков. Не более двух или трех пророков могло говорить на каждом собрании, а в том, что ими было сказано, следовало тщательно разобраться. Поскольку они говорили по-гречески, то прочие в собрании понимали их и могли об этом "рассуждать". (А, может быть, "прочие" обращались к тем, кто имел дар различения духов.) Дело в том, что словом "рассуждают" переведен глагол диакринетозан, того же корня, что и существительное диакрисеиз, употребленное в 12:10, где речь идет о "различении духов". То есть "прочие" пусть "различают": ведь на них лежала ответственность - определять, действительно ли сказанное исходило от Бога (1-Иоан. 4:1).

1-Кор. 14:30 . Пророк мог получить откровение в видении или во сне, еще до начала Богослужения, на котором он, конечно, сообщал о нем собравшимся. Но откровение могло быть им получено и во время собрания. И если такое случалось, то пророк, начавший говорить прежде, должен был уступить место тому, кто получил внезапное откровение. Какой бы характер ни носили собрания у коринфян, скучными они не были.

1-Кор. 14:31 . Пророкам следовало руководствоваться тем же принципом, что и имевшим дар языков. То, что изрекалось, должно было служить всем для поучения и утешения (стих 3).

1-Кор. 14:32-33а . Павел, очевидно, не считал, что пророки в коринфской церкви вели себя более сдержанно, чем их собратья, имевшие дар языков. Поэтому он и тем и другим дает аналогичное наставление (стих 28). Под выражением духи пророческие понимается дар пророчества, который не был чем-то, что владело пророком, но - тем, чем пророк мог и должен был управлять (стих 30). Если в собрании уже высказались два или три пророка, то иные, владевшие даром или имевшие, что сказать, могли воспользоваться для этого другим собранием.

Церковь не была форумом, предназначенным для личного возвышения и самопрославления, но - таким местом, где верующие должны были назидать друг друга и прославлять Бога (сравните 10:31-33). Как само богослужение, так и принимающие в нем участие, должны отражать характер Бога, а Бог не есть Бог неустройства, но мира, и Дух Его действует, производя соответствующий плод (Гал. 5:22) в жизни верующих.

1-Кор. 14:33б-36 . Некоторые ранние переписчики, сочтя, что стихи 34-35 здесь неуместны, перенесли их в конец главы. Среди комментаторов Библии есть и такие, которые вообще считают их чьей-то вставкой и, значит, не заслуживающими внимания. Это - крайняя точка зрения, но, поскольку точный смысл этих стихов трудно уяснить, нецелесообразно было бы и придавать им чрезмерное значение.

Представляется, что, высказываясь о женщинах в таком роде, апостол Павел в первую очередь руководствовался тем же, чем и в предыдущих стихах, обращенных к верующим, которые владели дарами языков и пророчества. В каждом из этих случаев члены коринфской церкви нуждались в самоконтроле, который, в первую очередь, проявлялся бы в умении молчать (стихи 28,30,34) - ради того, чтобы в собрании царила мирная обстановка.

Очевидно, некоторые коринфянки нуждались в том, чтобы слышать это почаще. Ибо не только тем, что являлись в церковь с непокрытыми головами, согрешали они (11:2-16), и Павел не собирался молчать на этот счет.

Неясно, советовал ли апостол молчать в церкви только замужним женщинам или всем женщинам вообще (11:2-16). Греч, слово гинейкес, переводимое как жены, обычно относилось именно к женщинам вообще (как всюду в 11:3-15), либо к незамужним женщинам (например, 7:34), но также и к замужним (как в 5:1; 9:3 и везде, где оно встречается в главе 7, за исключением 7:34). Только в контексте можно различить значение этого слова.

Два момента говорят о том, что в этих стихах Павел имел в виду замужних женщин. Во-первых, фраза быть в подчинении ("подчинение" - гипотас-сестосан; стих 34). Где бы это слово ни встречалось в Новом Завете по отношению к женщине, всегда подразумевается замужняя женщина, обязанная подчиняться своему мужу (Еф. 5:22; Кол. 3:18; Тит. 2:5; 1-Пет. 3:1,5).

Во-вторых, о том же говорит и фраза у мужей своих (1-Кор. 14:35), которых женщины, желающие "чему научиться", должны были спрашивать дома. Ясно, что незамужняя женщина просто не могла последовать такому совету (7:34), как и женщина, которая имела неверующего мужа (7:13).

Часто в качестве места, параллельного этому, приводят 1-Тим. 2:11-15, где женщине предписывается спокойно вести себя во время служения, но и там тоже речь, пожалуй, идет о замужних женщинах, поскольку к незамужним не могло относиться сказанное в стихе 15. Кроме того, когда Ева нарекается именем своим в Ветхом Завете, то нарекается им как жена Адама (Быт. 3:20; сравните 2-Кор. 11:2-3 - единственным в Новом Завете местом, помимо 1-Тим. 2:13-14, где упоминается Ева), и ее обязанность подчиняться ему коренится именно в этом (Быт. 3:16 возможно, Павел подразумевал именно этот стих в 1-Кор. 14:34). И еще: слово гесичия, употребленное в 1-Тим. 2:11-12, означает "покой", "порядок" (в русском тексте сказано - "в безмолвии") тогда, как глагол сигао в 1-Кор. 14:28,34 означает "хранить молчание" (толкование на 1-Тим. 2:11-14 и 2-Фес. 3:12).

Таким образом Павел хотел, чтобы "хранили молчание" замужние женщины, мужья которых находились тут же, в собрании, однако, не возбранял активно участвовать в богослужении прочим женщинам, если они были одеты, как положено (1-Кор. 11:2-16). Замужние же своим молчанием должны были свидетельствовать о покорности мужьям (а отнюдь не о приниженности своей). Такое поведение противопоставляется апостолом беспорядку, который возникает в церкви, когда женщины разговаривают со своими мужьями во время собрания.

Коринфяне не имели никакого основания считать себя людьми исключительными - в смысле своей способности толковать или принимать Слово Божие (14:36). Они, подобно святым во всех церквах (стих 336) должны были покориться Божией истине, согласуя с ней все свое поведение.

1-Кор. 14:37-40 . Здесь Павел подводит итог не только повелениям, высказанным им непосредственно перед этим (стихи 336-36), но и всему, что говорил о неверном и беспорядочном в богослужении коринфян, нуждавшемся в исправлении (11:2 - 14:36). Апостол ожидал возражений со стороны некоторых из них (11:16; 14:36), но предупреждал тех, кто станут возражать ему, что это навлечет на них опасность (4:18-21). Дело в том, что в англ.

Библии стих 38 передан иначе, чем в русской Библии, а именно: "Кто же пренебрежет ими, тот сам будет пренебрежен" (подразумевается - Богом, в последний день; сравните 3:17; Быт. 9:6; Матф. 10:32-33), поскольку своим поведением он свидетельствует что никогда не знал Господа (1-Кор. 8:3; Матф. 7:22-23; 1-Иоан. 4:6).

В заключение Павел призывает коринфян "ревновать" в первую очередь о тех дарах духовных, которые назидали бы церковь в целом (12:31; 14:1), но не судить худо о других дарах. Им следует позаботиться о том, чтобы службы в их церкви совершались благопристойно (сравните 11:2-16; 14:26-36) и чинно (сравните 11:17-34; 14:26-33).

Достигайте любви; ревнуйте о дарах духовных, особенно же о том, чтобы пророчествовать. Ибо кто говорит на незнакомом языке, тот говорит не людям, а Богу; потому что никто не понимает его , он тайны говорит духом; а кто пророчествует, тот говорит людям в назидание, увещание и утешение. Кто говорит на незнакомом языке, тот назидает себя; а кто пророчествует, тот назидает церковь.

Желаю, чтобы вы все говорили языками; но лучше, чтобы вы пророчествовали; ибо пророчествующий превосходнее того, кто говорит языками, разве он притом будет и изъяснять, чтобы церковь получила назидание. Теперь, если я приду к вам, братия, и стану говорить на незнакомых языках, то какую принесу вам пользу, когда не изъяснюсь вам или откровением, или познанием, или пророчеством, или учением?

И бездушные вещи , издающие звук, свирель или гусли, если не производят раздельных тонов, как распознать то, что́ играют на свирели или на гуслях? И если труба будет издавать неопределенный звук, кто станет готовиться к сражению? Так, если и вы языком произносите невразумительные слова, то как узна́ют, что́ вы говорите? Вы будете говорить на ветер. Сколько, например, различных слов в мире, и ни одного из них нет без значения. Но если я не разумею значения слов, то я для говорящего чужестранец, и говорящий для меня чужестранец. Так и вы, ревнуя о дарах духовных, старайтесь обогатиться ими к назиданию церкви.

А потому, говорящий на незнакомом языке, молись о даре истолкования. Ибо когда я молюсь на незнакомом языке, то хотя дух мой и молится, но ум мой остается без плода. Что же делать? Стану молиться духом, стану молиться и умом; буду петь духом, буду петь и умом. Ибо если ты будешь благословлять духом, то стоящий на месте простолюдина как скажет: «аминь» при твоем благодарении? Ибо он не понимает, что́ ты говоришь. Ты хорошо благодаришь, но другой не назидается.

Благодарю Бога моего: я более всех вас говорю языками; но в церкви хочу лучше пять слов сказать умом моим, чтобы и других наставить, нежели тьму слов на незнакомом языке.

Братия! не будьте дети умом: на злое будьте младенцы, а по уму будьте совершеннолетни. В законе написано: «иными языками и иными устами буду говорить народу сему; но и тогда не послушают Меня, говорит Господь». Итак, языки суть знамение не для верующих, а для неверующих; пророчество же не для неверующих, а для верующих.

Если вся церковь сойдется вместе, и все станут говорить незнакомыми языками, и войдут к вам незнающие или неверующие, то не скажут ли, что вы беснуетесь? Но когда все пророчествуют, и войдет кто неверующий или незнающий, то он всеми обличается, всеми судится. И таким образом тайны сердца его обнаруживаются, и он падет ниц, поклонится Богу и скажет: «истинно с вами Бог».

Итак, что же, братия? Когда вы сходитесь, и у каждого из вас есть псалом, есть поучение, есть язык, есть откровение, есть истолкование, - все сие да будет к назиданию. Если кто говорит на незнакомом языке, говорите двое, или много трое, и то порознь, а один изъясняй. Если же не будет истолкователя, то молчи в церкви, а говори себе и Богу. И пророки пусть говорят двое или трое, а прочие пусть рассуждают. Если же другому из сидящих будет откровение, то первый молчи. Ибо все один за другим можете пророчествовать, чтобы всем поучаться и всем получать утешение. И духи пророческие послушны пророкам, потому что Бог не есть Бог неустройства, но мира. Так бывает во всех церквах у святых.

Жены ваши в церквах да молчат, ибо не позволено им говорить, а быть в подчинении, как и закон говорит. Если же они хотят чему научиться, пусть спрашивают о том дома у мужей своих; ибо неприлично жене говорить в церкви.

Разве от вас вышло слово Божие? Или до вас одних достигло? Если кто почитает себя пророком или духовным, тот да разумеет, что́ я пишу вам, ибо это заповеди Господни. А кто не разумеет, пусть не разумеет.

Итак, братия, ревнуйте о том, чтобы пророчествовать, но не запрещайте говорить и языками; только всё должно быть благопристойно и чинно.