Святитель николая сербский велимирович - символы и сигналы. Символы и сигналы в истолковании владыки николая Николай сербский символы и сигналы читать онлайн

Сочинение святого Владыки Николая Символы и сигналы свидетельствует, что не уступающая мировому научному уровню литература на сербском языке из области семиотики существовала уже в первой трети XX века. Однако не только этим ценна эта книжечка, но еще и своей направленностью и произведенными открытиями. Она имеет дело с истолкованием, в основном, невербальных знаков, чем, на свой лад, занималась христианская семиология. При том, что этой разновидностью знаков не интересовалась та часть современной Владыке семиотики, которая связывается с отцом структурной лингвистики Фердинандом де Соссюром.

Согласно положениям семиотики, существуют знаки различных видов, и из самих названий легко можно уяснить принципы их классификации. Одни суть знаки коммуникационные, другие - некоммуникационные, одни вербальные, другие невербальные, одни репрезентативные, другие экспрессивные, одни по природе мотивированы, другие - не мотивированы. Из этих классификаций легко заключить, что в их основе лежат принципы соссюровской семиотики. Она, как известно, строит свою систему на бинарных оппозициях. Однако в современной семиологии имеется и другая ориентация, связанная с именем американского философа, основателя прагматизма Чарльза Сандерса Пирса. Она делит знаки на три вида: индексы (знаки, в которых есть связь между означающим и означаемым: например, стон как выражение боли), иконические, или знаки-изображения (от греч. είκον изображение), и символы, а они, по Пирсу, являются арбитрарными, произвольными знаками. Эта семиотика ищет решения в знаках третьего вида, а не второго.

Представляется, что ни то ни другое из этих направлений не следует игнорировать, а можно использовать как взаимодополняющие: вместе они лучше могут прояснить суть, нежели по отдельности. Соссюровская теория, к примеру, все внимание уделила вербальным знакам и оставила в стороне невербальные. А поскольку она до последнего времени доминировала в семиотике, вербальные знаки оказались в намного большей степени исследованы по сравнению с другими. Невербальные знаки изучаются практически только в последние десятилетия. В качестве примера приведем ценную книгу белградского профессора Николы Рота Знаки и значения (1982). В ней невербальные знаки делятся на три группы: паралигвистические (напр., ямб или трохей в стихосложении), кинетические (к примеру, фациальная экспрессия - мимика лица) и проксемические, т.е. знаки, относящиеся, в основном, к пространственному поведению человека. При встрече с этими видами знаков человек, как и в случае с невербальными знаками, старается установить их значение.

Решающий вклад в понимание природы этих знаков внес французский структуралист Ролан Барт в книге Царство знаков (1971). Этот труд явился результатом пребывания Барта в 1970 г. в Японии. Не владея японским языком, он был вынужден опираться на прочтение невербальных знаков, чтобы получить представление о японцах и Японии, их цивилизации и культуре.

Символы и сигналы Владыки Николая относятся к этому роду литературы. Однако наш автор предметом исследования имел не те знаки, с помощью которых легче понять цивилизацию и культуру только одной страны и одного народа, но, напротив, целый (Божий) мир. Вот причина, чтобы на это сочинение обратить пристальное внимание.

Во вступлении, озаглавленном Письмо студентам-богословам о христианской философии, автор определяет позицию: "Христианство это не религия, не философия, а особенный, неповторимый и совершенный организм божественной живой истины, светоносный и спасительный". И далее:

"Христианство - не религия наряду с другими человеческими религиями, нет, Христианство есть небесное откровение истины, Радостная Весть роду человеческому не от человека или от ангела, но от самого Бога Творца. Христос изрек: уразумеете истину, и истина свободит вы (Ин.8:32)".

Таким пониманием Христианства Владыка опосредованно провозгласил важность христианской семиотики, науки о знаках. Когда цель Христианства не в том, чтобы доказать истину с помощью понятий, но постигнуть ее откровением, тогда вещи определяются совершенно иначе. Христианство само указывает путь для достижения истины, и это путь, описанный священными книгами и святыми людьми. До самой истины человек может дойти наблюдением и "прочтением чудес Божьего мира". Весь свет Божий есть, по Владыке Николаю, и материальный и душевный мир, подающий о себе известные знаки. Настоящий христианин должен научиться читать эти знаки, ведь только с их помощью он может постичь откровение истины.

На тему, как человек относится к знакам, Владыка привел два связанных между собой примера, которые лучше всего могут представить его отношение к знакам. Один из них - сравнение с китайским письмом; хотя он приведен позднее, кажется, лучше начать с него. Владыка говорит:

"Для идолопоклонников, как и для философов-материалистов, - а это одно и то же - природа что китайская грамота. Иностранцу или неграмотному, разглядывающему китайские письмена впервые, они видятся вязью, орнаментом, волшебною пестротой без смысла и значения. Представьте себе перед таким текстом невежду и грамотного китайца. Невежда глядел бы и видел лишь чарующую пестроту и все внимание сосредоточил бы на линиях, завитках и узорах письма, меж тем как китаец не приковал бы всего внимания к пестрым знакам-иероглифам, а следил бы за смыслом, за мысленным и духовным значением, заключенным в этих пестрых письменах. Невежда взором и духом весь был бы привязан к внешней форме, в то время как китаец очами только видел бы письмо, а духом схватывал дух и логосы. Вот вам верный портрет идолопоклонников - ученых и неученых - с одной стороны, и настоящих христиан с другой. Первые приковывают и чувства и дух к символам, когда вторые читают символы (буквы), а духом прочитывают дух".

Другой пример, на самом деле, лишь еще одна вариация на ту же тему:

"1. Пока дитя учит азбуку, сами по себе буквы для него как бы некий род идола, то есть некая материальная действительность. Читая по складам, ребенок внимательно следит за буквами, и весь ум его направлен только на буквы. Прочтет одно слово по буквам, спросишь его, что прочитал, а он и не знает. И удивляется, что его спрашиваешь. Он и не догадывается о смысле прочитанных букв. Облик, величина и цвет их - это все, что запечатлелось в его душе и все, что он в данный момент о них знает. Буквы для него являются материальной действительностью, подобно идолам для идолопоклонника. Потому и осваивающий букварь ребенок и язычник смотрят на свои идолы со страхом и почтением.

2. Похожи на таких приготовишек и многие взрослые, даже и те многие, кто зовутся философами и учеными. (...)

3. Можно и так сказать: невежды все суть поклонники идолов, и только грамотеи - поклонники духа. Для первых тварь является материальной действительностью, выраженной в своих формах, размерах, красках, различных функциях и отношениях. Для вторых же творения суть символы, а духовная действительность - смысл, и жизнь, и оправдание существования этих символов.

4. (...) духовно грамотный человек... не читает по складам буквы природы как первоклашка по букварю, а следует за смыслом, схватывает смысл и объясняет смысл".

Два этих примера полнее, нежели определения Владыки Николая, выражают его позицию. Мир, согласно Владыке, полон различных объектов (вещей) и явлений. И все эти окружающие нас разнообразные вещи, с которыми мы сталкиваемся, могут служить для "грамотного" и знаками. "Природа - символ истины. Физический мир есть видимое выражение невидимого духовного мира. Этот первый - символ, другой - смысл символа, дух и действительность". Природные объекты мы можем принимать таковыми, каковыми они нам на первый взгляд представляются, без вхождения в их смысл. А можем воспринять их и как знаки. В качестве знаков они означают нечто другое, чем нам поначалу кажется. Если воспринимаем их как знаки, тогда весь эмпирический мир (что для Владыки мир Божий) должно разуметь как книгу, которая может для "грамотея" сказать многое. "Грамотный" тот, кто открывает истину через знаки. Откровения истины можно достигнуть только с помощью знаков, раскрытием их значения и их смысла. Для Владыки существуют два основных вида знаков - символы и сигналы. "Символ есть нечто длящееся, сигнал - нечто мгновенное".

"СИМВОЛЫ И СИГНАЛЫ" СВЯТИТЕЛЯ НИКОЛАЯ СЕРБСКОГО. Автор: свт.Николай Сербский (Велимирович) """""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""" Я назвал этот сборник "Символы и сигналы", потому что эти классические слова включают в себя все понятия, воплощающие в себе образы и знамения и выражающие причины и следствия. Эта моя работа и не всеобъемлюща, и не всеохватывающа. Это лишь указатель - я думаю, надежный, - который будет полезен вам, когда вы станете сами читать и размышлять о чудесах Божьего мира. Занятый делами Епархии, я едва нашел время написать хотя бы столько, но я надеюсь, что вы поймете и примете написанные мной слова и в будущем потрудитесь более обширно представить эту тему во славу Божию и на пользу православному народу. Николай, Епископ Охридский, 1932 г. Часть первая. Символы Глава 1. Вещественность и ее символы ^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^^ 1. Когда ребенок начинает изучать азбуку, для него буквы сами по себе являются в некотором смысле идолами. Буквы для него вещественны, материальны. Читая по складам, ребенок все свое внимание обращает на буквы и думает только о буквах. Так, букву за буквой, прочтет он одно слово, но спроси его, что он прочитал, а он и не знает. И даже удивляется, не понимая, о чем его спрашивают. Ребенок не догадывается о смысле прочитанного слова. Начертание, величина и цвет написанных букв - лишь внешнее запечатлелось в его душе, и это все, что он в данный момент знает о буквах. Буквы для него материальны, точно так же, как идолы для язычников. Поэтому и первоклассник, и идолопоклонник смотрят на своих идолов со страхом и почтением. 2. Многие вполне взрослые люди напоминают первоклассников, хотя они подчас называются философами и учеными. Работая в поте лица, им едва удается читать по складам книгу природы, но смысл и значение букв азбуки природы им никак не постичь. Грамотный человек читает буквы, даже не думая о них, но мгновенно схватывая смысл слов. Учитель должен приложить массу усилий, чтобы научить ученика читать не по складам, а "по смыслу". То, что верно с точки зрения чтения книги, то верно и в отношении чтения "книги природы". Преклоняться перед природой - то же самое, что преклоняться перед буквами. Обожатели природы - это взрослые дети. Спросите их, что означают предметы и события, и они посмотрят на вас с таким же точно удивлением, как первоклассник, которого спросили о смысле только что прочитанного слова. 3. Поэтому можно сказать: безграмотные люди поклоняются идолу, а грамотные поклоняются только духу. Для первых природные явления материальны, и их реальность выражена обликом, величиной, цветом, назначением и различными отношениями. Для вторых предметы и явления природы есть символы, условные знаки изображения духовного мира, а духовная реальность есть смысл, жизнь и оправдание существования этих символов. 4. Об этом прекрасно сказал Симеон Новый Богослов: "Тот, кто просвещен Духом Святым, все обновляющим, получает новые глаза и новые уши. Тот больше не смотрит, как простой человек, то есть как человек с чувственным восприятием, но как бы возносится над человеком и видит чувственные, плотские творения духовно, видит их символами творений невидимых". Таков духовно грамотный человек. Такой человек читает книгу природы не по складам, как начинающий обучение грамоте первоклассник, но следует за смыслом, вникает в смысл и постигает смысл. 5. Святой Максим Исповедник выразился аналогично, сказав: "Весь мысленный (духовный) мир таинственно представлен символичными картинами в мире чувственном для тех, что имеют очи, чтобы видеть. Весь чувственный мир заключен в мире мысленном". Имеющие глаза да увидят. Это значит, что грамотные могут читать "по смыслу", то есть, другими словами, тот, кто обладает духовным зрением, может видеть духовным оком духовное, а не только телесными глазами плотское. 6. И апостол Павел говорит об этом так: "Буква убивает, а дух животворит" (2Кор.3:6). И еще: "Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу" (1Кор.13:12). И дальше снова, еще выразительнее: "Мы смотрим не на видимое, но на невидимое: ибо видимое временно, а невидимое вечно" (2Кор.4:18). 7. Из этого ясно, что тот, кто без духа и смысла читает книгу природы, тот читает о смерти, видит смерть, принимает смерть. И кто видимую природу воспринимает как материальную вещественность, а не как загадочное отражение в зеркале духа, тот видит не больше, чем первоклассник, который не продвинулся далее чтения по складам. И кто смотрит на то, что взору видится вечным, как, например, некоторые сторонники натурфилософии, начиная от древних эллинов и заканчивая их тевтонско-латинскими единомышленниками новейших времен, тот поистине неграмотный, бесписьменный идолопоклонник, все знание которого сводится к складыванию и обожествлению бессмысленных букв. Духовная реальность принадлежит вечности, а символы этой реальности существуют во времени. 8. И ветхозаветная скиния, которую художник Веселеил, исполненный Духа Божия, воссоздал по картине, показанной Господом Моисею на Синае, служила образу и тени небесного (Евр.8:5). Однако скиния исчезла с Пришествием Христа подобно тому, как пропадают из виду буквы, когда познается смысл. Когда появилась реальность, символ той реальности исчез. Пришедший Господь расширил символику духовного мира на всю вселенную. С Пришествием Христа вселенная, целиком и полностью, стала служить образу и тени небесного. 9. Можно сказать, что Христос с радостью принял символы природы для объяснения духовной реальности, которую Он явил миру. Когда около Него собирались толпы народа, Господь открывал уста Свои в притче. Славянское слово "притча" (или греческое слово "парабола") означает нравоучительный иносказательный рассказ, поучение на примере обычных событий, которые имеют очевидный смысл воспринимаемого чувствами мира, однако главный смысл этого рассказа находится в области духовной реальности, в царстве духовном. Потому говорю им притчами, - сказал Господь, - что они видя не видят, и слыша не слышат, и не разумеют... ибо огрубело сердце людей сих (Мф.13:11-15). Огрубевшее сердце означает, что духовный взор сердца закрыт, или сердце духовно слепо. Но именно духовное зрение сердца охватывает все, что ученые неясно называют подсознанием, интуицией и так далее. 10. "Вам дано познать тайны Царства Небесного". Так говорил Христос Своим ближайшим ученикам. От кого это было им дано? Да от Него Самого. Это Он снял с их сердец наслоения тьмы, их духовное зрение открылось, и они смогли лицезреть духовные реальности непосредственно, без притч и символов, как Адам до грехопадения. Ибо Адам в Раю был совершенно грамотен и искусен в постижении смысла и значения всех сотворенных Господом существ и предметов. Именно поэтому Адам мог присваивать всякой твари имя, соответствующее ее духовной сущности или смыслу, который эта тварь символически обозначала. Не Творец нарекал имена животным, но привел их к человеку, чтобы видеть, как он назовет их. И Адам безошибочно нарек имена всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым (Быт.2:19-25). 11. Мыслителям-материалистам, людям с огрубевшим сердцем, кажется, что давать имена животным - мелкое и незначительное занятие. Конечно, это не такое уж важное дело, если только предположить, что Адам присваивал имена животным так же походя и бессмысленно, как материалисты сегодня дают клички своим лошадям и собакам, скорее лишая их имени, чем нарекая имя. Однако Адам присваивал имена вовсе не походя и не бессмысленно, но с глубоким и точным видением духовной реальности, которую рассматриваемое животное собой представляет. Эту работу, безмерно тяжкую для грешника, Адам проделал легко и быстро. Он с легкостью читал все символы вещественности, потому что ему было дано познать вещественность и без символов и видеть ее кристально чистым сердцем в Творце и через Творца. Эту способность к видению и проникновению в сущность Спаситель обновил в близких учениках Своих, но обновил не мгновенно и сразу, но медленно и постепенно, долгим вразумлением, очищением и, наконец, просвещением Духом Святым. 12. Способность видеть сущность без притч, которую Адам имел, но потерял, и которую Апостолы, потеряв, получили снова, Господь предназначает всем нам, христианам. Мы все имели бы эту чудесную способность праотца Адама и Апостолов, их чутье и безошибочное восприятие истины, если бы мы после крещения остались бы непогрешимыми. Однако всякий грех заставляет нас стыдливо опускать глаза долу, обращая взор свой от небес к земле и от Творца к бездне. Совершив грех, мы бежим и прячемся от Бога, как и Адам, согрешив, скрылся между деревьями рая (Быт.3:8). Мы скрываемся и прячемся, продолжая грешить, пока окружающая нас природа, наш безвольный сообщник и укрыватель, не станет нам божеством вместо Бога, то есть пока мы постепенно не перестанем видеть истину, реальность, не заметив подмены ее символами истины. Иначе говоря, когда очи сердца ослепнут, мы полностью отдадимся чувственному зрению, как животные, и оно поведет нас. И тогда для нас свершится сказанное: слепец ведет слепца. 13. Христос сказал еще: Дух животворит; плоть не пользует нимало (Ин.6:63). Не только тело человека, но и любое тело во вселенной само по себе ничего не стоит. Тело может что-то значить в течение своей жизни только в том случае, если Дух выберет его Своим орудием, Своим символом. Дух есть реальность, а тело есть символ Духа. Царь есть царь, а могила царя - это могила. Потерявшим разум показался бы тот, кто отверг бы бытие самого царя, но признал бы царем его могилу. К сожалению, и в наши дни, в нашу эпоху хватает таких несчастных. Кажется, будто мы живем в эпоху царя Навуходоносора, за тысячи дней и ночей до Рождества Христова, а не во времена крещеных императоров спустя двадцать пять столетий после идолопоклонника Навуходоносора! Но вы, христиане, не должны оглядываться на безграмотных идолопоклонников нашего времени, даже если они носят царскую корону или докторскую мантию. Вы должны понимать, что вам открыта истина и что вы знаете истину. Однако трудитесь непрестанно, чтобы именно знать.

СИМВОЛЫ И СИГНАЛЫ

СВЯТИТЕЛЬ НИКОЛАЙ СЕРБСКИЙ (ВЕЛИМИРОВИЧ)

Символы и сигналы в истолковании Владыки Николая

Другой пример, на самом деле, лишь еще одна вариация на ту же тему:

Согласно положениям семиотики, существуют знаки различных видов, и из самих названий легко можно уяснить принципы их классификации. Одни суть знаки коммуникационные, другие – некоммуникационные, одни вербальные, другие невербальные, одни репрезентативные, другие экспрессивные, одни по природе мотивированы, другие – не мотивированы. Из этих классификаций легко заключить, что в их основе лежат принципы соссюровской семиотики. Она, как известно, строит свою систему на бинарных оппозициях. Однако в современной семиологии имеется и другая ориентация, связанная с именем американского философа, основателя прагматизма Чарльза Сандерса Пирса. Она делит знаки на три вида: индексы (знаки, в которых есть связь между означающим и означаемым: например, стон как выражение боли), иконические, или знаки-изображения (от греч. είκον изображение), и символы, а они, по Пирсу, являются арбитрарными, произвольными знаками. Эта семиотика ищет решения в знаках третьего вида, а не второго.

Представляется, что ни то ни другое из этих направлений не следует игнорировать, а можно использовать как взаимодополняющие: вместе они лучше могут прояснить суть, нежели по отдельности. Соссюровская теория, к примеру, все внимание уделила вербальным знакам и оставила в стороне невербальные. А поскольку она до последнего времени доминировала в семиотике, вербальные знаки оказались в намного большей степени исследованы по сравнению с другими. Невербальные знаки изучаются практически только в последние десятилетия. В качестве примера приведем ценную книгу белградского профессора Николы Рота «Знаки и значения» (1982). В ней невербальные знаки делятся на три группы: паралигвистические (напр., ямб или трохей в стихосложении), кинетические (к примеру, фациальная экспрессия – мимика лица) и проксемические, т.е. знаки, относящиеся, в основном, к пространственному поведению человека. При встрече с этими видами знаков человек, как и в случае с невербальными знаками, старается установить их значение.

«Символы и сигналы» Владыки Николая относятся к этому роду литературы. Однако наш автор предметом исследования имел не те знаки, с помощью которых легче понять цивилизацию и культуру только одной страны и одного народа, но, напротив, целый (Божий) мир. Вот причина, чтобы на это сочинение обратить пристальное внимание.

Во вступлении, озаглавленном «Письмо студентам-богословам о христианской философии», автор определяет позицию: «Христианство это не религия, не философия, а особенный, неповторимый и совершенный организм божественной живой истины, светоносный и спасительный». И далее:

«Христианство – не религия наряду с другими человеческими религиями, нет, есть небесное откровение истины, Радостная Весть роду человеческому не от человека или от ангела, но от самого Бога Творца. Христос изрек: «уразумеете истину, и истина свободит вы» ()".

Таким пониманием Христианства Владыка опосредованно провозгласил важность христианской семиотики, науки о знаках. Когда цель Христианства не в том, чтобы доказать истину с помощью понятий, но постигнуть ее откровением, тогда вещи определяются совершенно иначе. само указывает путь для достижения истины, и это путь, описанный священными книгами и святыми людьми. До самой истины человек может дойти наблюдением и «прочтением чудес Божьего мира». Весь свет Божий есть, по Владыке Николаю, и материальный и душевный мир, подающий о себе известные знаки. Настоящий христианин должен научиться читать эти знаки, ведь только с их помощью он может постичь откровение истины.

На тему, как человек относится к знакам, Владыка привел два связанных между собой примера, которые лучше всего могут представить его отношение к знакам. Один из них – сравнение с китайским письмом; хотя он приведен позднее, кажется, лучше начать с него. Владыка говорит:

«Для идолопоклонников, как и для философов-материалистов, – а это одно и то же – природа что китайская грамота. Иностранцу или неграмотному, разглядывающему китайские письмена впервые, они видятся вязью, орнаментом, волшебною пестротой без смысла и значения. Представьте себе перед таким текстом невежду и грамотного китайца. Невежда глядел бы и видел лишь чарующую пестроту и все внимание сосредоточил бы на линиях, завитках и узорах письма, меж тем как китаец не приковал бы всего внимания к пестрым знакам-иероглифам, а следил бы за смыслом, за мысленным и духовным значением, заключенным в этих пестрых письменах. Невежда взором и духом весь был бы привязан к внешней форме, в то время как китаец очами только видел бы письмо, а духом схватывал дух и логосы. Вот вам верный портрет идолопоклонников – ученых и неученых – с одной стороны, и настоящих христиан с другой. Первые приковывают и чувства и дух к символам, когда вторые читают символы (буквы), а духом прочитывают дух».

Другой пример, на самом деле, лишь еще одна вариация на ту же тему:

1. «Пока дитя учит азбуку, сами по себе буквы для него как бы некий род идола, то есть некая материальная действительность. Читая по складам, ребенок внимательно следит за буквами, и весь ум его направлен только на буквы. Прочтет одно слово по буквам, спросишь его, что прочитал, а он и не знает. И удивляется, что его спрашиваешь. Он и не догадывается о смысле прочитанных букв. Облик, величина и цвет их – это все, что запечатлелось в его душе и все, что он в данный момент о них знает. Буквы для него являются материальной действительностью, подобно идолам для идолопоклонника. Потому и осваивающий букварь ребенок и язычник смотрят на свои идолы со страхом и почтением.

2. Похожи на таких приготовишек и многие взрослые, даже и те многие, кто зовутся философами и учеными. (...)

3. Можно и так сказать: невежды все суть поклонники идолов, и только грамотеи – поклонники духа. Для первых тварь является материальной действительностью, выраженной в своих формах, размерах, красках, различных функциях и отношениях. Для вторых же творения суть символы, а духовная действительность – смысл, и жизнь, и оправдание существования этих символов.

4. (...) духовно грамотный человек... не читает по складам буквы природы как первоклашка по букварю, а следует за смыслом, схватывает смысл и объясняет смысл».

Два этих примера полнее, нежели определения Владыки Николая, выражают его позицию. Мир, согласно Владыке, полон различных объектов (вещей) и явлений. И все эти окружающие нас разнообразные вещи, с которыми мы сталкиваемся, могут служить для «грамотного» и знаками. «Природа – символ истины. Физический мир есть видимое выражение невидимого духовного мира. Этот первый – символ, другой – смысл символа, дух и действительность». Природные объекты мы можем принимать таковыми, каковыми они нам на первый взгляд представляются, без вхождения в их смысл. А можем воспринять их и как знаки. В качестве знаков они означают нечто другое, чем нам поначалу кажется. Если воспринимаем их как знаки, тогда весь эмпирический мир (что для Владыки мир Божий) должно разуметь как книгу, которая может для «грамотея» сказать многое. «Грамотный» тот, кто открывает истину через знаки. Откровения истины можно достигнуть только с помощью знаков, раскрытием их значения и их смысла. Для Владыки существуют два основных вида знаков – символы и сигналы. «Символ есть нечто длящееся, сигнал – нечто мгновенное».

Для истолкования (интерпретации) знаков и раскрытия значений употреблялись, одновременно или поочередно, различные названия. Экзегеза – так называлось действие истолкования Библии и священных текстов. Однако позднее для этого действия установилось название герменевтика, когда оно было расширено на раскрытие значений вообще, помимо священных книг. Это выражение преобладало в недавнюю эпоху, когда толкование значений литературных произведений получило особенное развитие. В самое последнее время для действия разгадки значений знаков в лингвистике и семиотике вообще употребляется термин декодирование.

«Дешифровке» знаков, которые имеет в виду Владыка Николай, точнее, их истолкованию, наиболее отвечало бы выражение герменевтика. Декодирование могут производить и машины, а герменевтика учитывает выраженную роль толкователя и его готовность толковать. Христианскому истолкователю истина является, то есть преподается через откровение. К такому действию человек может только приготовиться. Знаки, согласно Владыке, интересны прежде всего как носители смысла, т.е. как путь для раскрытия смысла. К сожалению, в своем тексте он не много распространяется о самой природе знаков и их истолковании. «Я назвал свое сочинение Символы и сигналы потому, говорит он, что не смог найти в сербском языке слов с полностью адекватным значением. Выражение слике и прилике (серб., примерно соотв. образы и облики) могло бы лишь отчасти отобразить то, что выражается классическими словами символы и сигналы».

И это все, что он говорит о природе знаков и их потенциальной классификации. Эти представления скромны по сравнению с тем, что имелось в то время о знаках, скажем, в трудах Пирса, Фреге, Соссюра, Ричардса и Огдена. Перевод выражения символы и сигналы словами слике и прилике свидетельствует о том, что Владыка не углублялся в возможные классификации знаков. Уподобление одних знаков образам ассоциируется с пирсовским трояким разделением знаков на иконические (греч. είκον соотв. серб. слика), индексные и символические. Само деление знаков на символы и сигналы напоминает бинарные оппозиции, характерные для соссюрианского направления в семиотике.

Будучи скромен в теоретическом представлении знаков, Владыка Николай чрезвычайно богат примерами. Они, как правило, сопровождаются краткими комментариями. Количество и разнообразие примеров свидетельствует, что речь идет о серьезном исследовании, к которому нельзя отнестись поверхностно. Так и по приведенным здесь примерам из Владыки довольно легко понять, куда направлена его герменевтика и его семиотика.

Раздел книги, посвященный символам, начинается главой Действительность и ее символы, цитаты из которой мы и приводили. Главная мысль Владыки в том, что мир, в котором мы живем, полон знаков, требующих прочтения. Последующие главы дают много примеров, иллюстрирующих функционирование символов.

Скажем, в главе Минералы как символы в десяти пунктах Владыка приводит примеры некоторых символов с комментариями. Один из самых значимых – камень как символ Христа. «Символизируя Христа, камень одновременно символизирует и твердую веру во Христа», пишет Владыка. «Созидающие жизнь свою на Христе как на прочном камне названы в Евангелии мудрыми, а зиждущие на песке безрассудными» (). Подобным же образом говорит Владыка и о золоте: «Злато есть символ истины», «Золото не изменяется, не обманывает...». Однако «не золото взято за основание, но камень. Ведь основание должно быть прочно, а золото мягкое. Вера поставлена в основании нашего спасения».

В современной семиотике символические знаки рассматриваются преимущественно как арбитрарные (произвольные) в отличие от иконических и индексных, в которых связь означающего и означаемого мотивирована. Примерами, взятыми Владыкой, в основном, из Библии , такая точка зрения ставится под вопрос. По ним видно, что символы солнца, золота, камня или песка не являются произвольными. Существуют основания для того, что солнце есть символ Бога, камень символ Христа и веры во Христа, песок символизирует скоротечность, а «золото – истину. Все эти символы относятся к мотивированным знакам, ибо связь между символами и тем, что они символизируют, т.е. «означающим и означаемым, установить сравнительно легко. Вот как Владыка Николай раскрывает эту мотивационную связь означаемого и означающего, символизируемого и символа:

1. «Чтобы расти, дерево должно быть укоренено в земле. Подобно и душа должна быть укорененной в Царствии духовном, небесном, ведь это ее почва, где она коренится и откуда произрастает.

2. Чтобы дерево развивалось, оно должно быть напоено водою. И душа должна быть напоена благодатью Духа Святаго, чтобы быть здоровой и сильной. (...)

3. Для плодоношения дереву необходимы свет, тепло и солнце. Так и душа должна быть осиянна и согрета Богом, Солнцем вечной Правды...»

И далее сходным образом мотивируются лилия как «символ безпопечительности», маслина как «символ благодатного избранничества», семя как «символ слова Божия», виноградная лоза как «символ Христа, а ветви символ последователей Христовых», трава и цветы как «символ преходящести телесной жизни и тленности славы человеческой» и т.д.

Вот два характерных примера из главы Дела, положения и занятия как символы:

5. «Земледелец, сеятель, веятель, строитель, кузнец, столяр, гончар и всякий ремесленник, перерабатывающий грубое сырье в нечто красивое и полезное, символизирует Христа Господа. (...)

6. Точно так же символы Христа и царь, и судья, и врач, и священник, и учитель, и воевода, и кормчий, и вожатый, и купец, и хозяин дома, и отец, и жених».

Поскольку все примеры символов взяты Владыкой из Священного Писания и Священного Предания, они принадлежат сокровищнице традиционных религиозных символов. Между ними и тем, что они символизируют, существует ясная мотивационная связь. Раскрывая эту связь, Владыка раскрывает и сам логос символизации и природу процесса развития символизации. Задача истолкователя относится к области богословской герменевтики. Эта герменевтика через символы ведет к раскрытию предполагаемых или внушаемых ими смыслов.

Владыкины толкования показывают, что связь означающего и означаемого, символа и символизируемого не является случайной и неестественной. Природа этой связи может быть лучше всего объяснена с помощью теории репликации (Метафоры и аллегории) его современника Михаила Петровича Аласа (1868–1943), знаменитого сербского математика. Согласно ей, изображение и его реплика (копия, список, снимок) отличаются, имея при этом общее «ядро сходства», которое можно вычленить с определенной точки зрения. Это ядро подобия имеют и совершенно различные явления, как то: твердая вера и камень, зыбкость и песок, пастырь и Христос, Христос и путь истины... В силу существования этого ядра объекты могут быть, с известной точки зрения, взаимозаменяемы. Система перенесенных значений, которые интерпретирует Владыка Николай, подтверждает и иллюстрирует теорию Аласа. При этом данная система перенесенных значений иллюстрирует и теоретическое положение Владыки, что за этим природным миром существует некий другой мир, постигнуть который можно при помощи истолкования и раскрытия значений.

Множество символов, на которые указывает Владыка, является все же ограниченным. Однако в его изложении оно представлено как разнообразное и систематизированное. Этим одновременно подтверждается факт, что данное упорядоченное собрание символов традиционно в религиозной коммуникации. Потому об этих символах нельзя говорить только как о единичных примерах, но, напротив, как о явлениях одного Символического порядка. Этот данным образом устроенный символический порядок (выражение Жака Лакана) является ключом для разумения и других, неупомянутых примеров, а также и остальных знаков, через которые могут открываться тайны нашего мира. Так, прежде всего, устроен главный христианский священный текст, Библия. Священное Писание поэтому являет собой и главную матрицу символического порядка, ключ к прочтению природы, или целокупного света Божия, для понимания мира живых существ.

Также, как и символы, Владыка представляет сигналы в отдельных главах. Существует, меж тем, и определенное отличие в источниках происхождения примеров. Если таковые для символов он брал из религиозной литературы, то примеры для сигналов часто из обыденной жизни.

Светские семиотические теории не слишком богаты примерами сигналов. Самые тривиальные примеры – дым как сигнал огня или след на снегу как знак, оставленный животным. Сигналы, приведенные Владыкой Николаем, не только многочисленны и разнообразны, но и упорядочены. Как и в разделе символов, они по большей части связаны со Священным Писанием и священным преданием. Между тем, у Владыки есть книга, посвященная только примерам – Эммануил. Все представленные ею примеры иллюстрируют то положение, что воля и истина Божия проявляется через различные знаковые сигнальные явления. Владыка, к примеру, описывает поведение рыбы перед землетрясением и других животных накануне катастроф как известные сигналы. Приводит и примеры засухи, голода, войн в качестве сигналов о нравственном и духовном состоянии человеческого рода, которые могу быть услышаны и мирянами. Однако он не настаивает на подобных примерах и своих толкованиях. Вот как открывается глава Обычные случаи и состояния как сигналы:

1. «То, что называется обычным случаем или состоянием, также в действительности является сигналом. Когда солнце и звезды в стройном порядке движутся своими путями через вселенную; когда жара в свое время, а снег и дождь в свое; когда в семье рождаются дети, растут и развиваются; когда засеянное поле приносит плод; когда множится скотина и изобилие изливается на людей отовсюду; когда царят мир, а не война, и здоровье, а не болезнь – все это сигналы благоволения и благословения Божьего».

Материалистическая (скажем, марксистская) философия делит наш мир на материальную основу и духовную надстройку. В этом разделении духовный мир есть нечто вторичное, нечто возникающее позднее. Согласно Владыке Николаю все устроено иначе. Материальный мир рассматривается как совокупность знаков, при помощи которых можно иметь общение с миром трансценденталий. Трансценденталии являются настоящим источником смыслов. Такой образ рассмотрения двойственной природы мира восходит к первичной философской модели Платона – концепции о двух мирах, о мире истины и мире видимостей. Мир, который имеет в виду Владыка Николай, так же дуалистичен. Однако он по-другому расставляет акценты: на духовный мир, излучающий смысл, и на материальный мир, через который этот смысл прочитывается. Духовный мир – это источник знаковости, а мир, в котором мы живем, является миром знаков, и через него проявляется Первоисточник всеобщего бытия.

Все, что существует и происходит, согласно Владыке, может быть, понято в качестве знака, как Божий сигнал. А что все на свете Божием надо толковать как сигнал, или Божий знак, он доказывает Библией . Первый абзац главы Природные явления и катаклизмы как сигналы начинается так:

Трудясь как представитель Церкви, как патриот (за время обеих мировых войн) в Отечестве и за границей, как общественный деятель, он написал множество речей и проповедей. Самые известные – Подгорные проповеди и Новые подгорные проповеди . А может быть, самые красноречивые те, что он говорил во время I Мировой войны в Британии и США, убеждая союзников помочь Сербии .

Сербская словесность довольно имеет великих художников – мастеров европейского масштаба. Й. Дучич, скажем, писал об Исидоре Секулич, что во всей Европе отыщутся лишь две-три женщины такой культуры. Подобное можно сказать и о самом Дучиче. Ни одна европейская литература не постыдилась бы, к примеру, Слободана Ивановича, историка, литератора и стилиста. Однако ни один из этих или других, не менее выдающихся писателей, не получил эпитета златоустый. Его не понесли бы даже ни нобелевский лауреат Иво Андрич, ни гениальный Милош Црнянский. Это определение сегодня у нас серьезно прилагается только имени Святого Владыки Николая. Он более, чем какой-либо другой сербский писатель (кроме Негоша ) находил источник вдохновения в самом Боге и в том, что всегда старался быть толкователем Божиих знаков, воли Божией и заповедей Божиих.

Вместо предисловия. Письмо студентам-богословам о христианской философии

Благо читающим эту книгу во дни скорби, ибо они найдут утешение; и благо читающим ее в дни счастья, ибо они заблаговременно приготовятся ко дням скорби, неизбежным дла любого смертного.

Много раз вы задавали мне вопрос: есть ли у Христианства своя собственная философия? Изучая историю философии, вы узнали, что христианскими философами называют и Декарта, и Канта, и Лейбница, и Беркли, и Соловьева, и многих других. Вы слышали, что римская схоластика называла своим официальным философом Аристотеля, хотя учитель Запада говорил, что «философы суть патриархи ереси». Вас наверняка настораживали огромные расхождения всех этих философов в главных вопросах о сущности бытия. Как все они могут называться «христианскими философами», если не имеют единого учения о Боге, о душе, о природе? Помните, как завещал апостол Павел: «Умоляю вас, братия, именем Господа нашего Иисуса Христа, чтобы вы все говорили одно, и не было между вами разделений, но чтобы вы соединены были в одном духе и в одних мыслях» (). Вы знаете, что Христианское Откровение не имеет ни единой ошибки, Христос не ошибается ни на йоту. Как же тогда возможно, чтобы философия, вытекающая из христианской веры, имела бы множество самостоятельных суждений, да еще таких противоположных, а не была бы единой и единственной?!

На ваш вопрос я ответил, что обладает своим особым понятием жизни и мира, органичным и систематическим, отличным от всех других философий человечества. И только. Однако я обещал вам когда-нибудь изложить эти понятия Христианства гораздо обширнее. Предлагая сейчас вашему вниманию эту книжицу, я выполняю свое обещание. Как у меня получилось, пусть судит Церковь. Это не моя личная философия, Боже сохрани! Я лишь изложил здесь понятия, которых придерживалась Православная Церковь испокон веков. Могу сказать вам, что здесь поистине мое: весь мой жизненный опыт заставляет меня согласиться с тем, что говорили и писали светила нашей Церкви. Все, что за всю свою жизнь я понял и усвоил, я передаю вам на страницах этой книги.

Один английский историк, исследуя эпоху Римских цезарей, говорил, что в то время народ считал религию истинной, философы – ложной, а правители – полезной. И сегодня в крещеной христианской Европе можно услышать такие же суждения. Часто повторяют выражение, что «религия есть философия простого народа»! Однако, какая религия? Тот английский историк имел в виду языческую, идолопоклонническую религию. Но если ее называть религией, тогда безумием будет называть и религией! Что может быть общего между Христом и Паном?! Христианство ни в коем случае нельзя называть религией наряду с другими религиями человечества, потому что Христианство есть Небесное Откровение истины, Благая Весть роду человеческому, исходящая не от человека или ангела, но от Самого Господа Бога и Творца. Христос сказал: Познаете истину, и истина сделает вас свободными. От чего свободными? Да именно от всяческих других религий, от людских философий, от мнений самозванцев о познании мира, от тирании любых заблуждений, противящихся Истине, как бы они ни назывались и кому бы ни служили. Именно об этом предупреждал великий апостол Павел в Послании к Колоссянам: «Смотрите, братия, чтобы кто не увлек вас философиею и пустым обольщением, по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христу» (). Ибо истина одна, а мнений людских множество. Истина всегда истинна, то есть одна и та же, она всегда равна сама себе. Истина Христа не имеет параллелей ни с какой системой, зародившейся в голове отдельной личности. Но я упоминаю об этом только к слову и лишь ради того, чтобы утвердить вас в убеждении, что – это не одна из религий и не одна из философий, но совершенно особый, оригинальный и совершенный организм живой Божественной истины, организм светоносный и святоносный. Я говорю об этом еще и потому, чтобы вы знали, с каким убеждением я писал то, что посвящаю вам, будущим пастырям и флагманам Церкви Христовой.

Я назвал этот сборник «Символы и сигналы», потому что эти классические слова включают в себя все понятия, воплощающие в себе образы и знамения и выражающие причины и следствия.

Эта моя работа и не всеобъемлюща, и не всеохватывающа. Это лишь указатель – я думаю, надежный, – который будет полезен вам, когда вы станете сами читать и размышлять о чудесах Божьего мира. Занятый делами Епархии, я едва нашел время написать хотя бы столько, но я надеюсь, что вы поймете и примете написанные мной слова и в будущем потрудитесь более обширно представить эту тему во славу Божию и на пользу православному народу.

Николай, Епископ Охридский, 1932 г.